— Вы на похоронах Фанни видели Эмму Сэндс? — неожиданно спросил он у Милдред.
— А-а, — протянула Милдред, — моя подруга по колледжу. Разве она там была? Нет, я её не видела.
— Да, была. Как-то странно. Я в том смысле, что они с Фанни уже столько лет не видались.
— Эмма всегда проявляла на редкость дурной вкус, — задумчиво произнесла Милдред. — Кроме разве одного раза. Вы меня простите, мне нужно разыскать наших „младенцев в лесу“.
Слова эти, позволявшие ему сделать вывод, что Милдред известно больше, чем он предполагал, были последними, какими она в этот день удостоила его с глазу на глаз.
— Конечно, почти все тут для тебя слишком детское, — сказала Энн. — Просто Стив никогда не выбрасывал свои старые игрушки. — Она открыла дверцу большого шкафа.
— А это ничего?.. — робко начал Пенн. Пока она рылась в шкафу, он неловко стоял у неё за спиной, вытянув шею, точно хотел ей помочь и не знал, как за это взяться.
Дело было в следующую субботу. После утреннего завтрака Энн предложила свести его в комнату Стива — может быть, там найдется для него что-нибудь интересное. Просто непонятно, сказала она, как это раньше не пришло ей в голову.
Пенна такое предложение и обрадовало, и смутило. Комната Стива, как её до сих пор называли, на втором этаже, над парадным крыльцом, рядом с бывшей бабушкиной спальней — ею и теперь почти не пользовались, разве что кто-нибудь приедет с ночевкой, — всегда представлялась ему немного таинственной. Он никогда ещё в неё не входил.
Теперь, пока Энн выкладывала на пол содержимое шкафа, он огляделся. Комната была большая, светлая, обставленная просто и по-современному, не то что большинство других комнат в Грэйхеллоке, в которых повернуться негде. Большое окно с видом на буки, диванчик у окна. И все-таки он ни за что не променял бы на неё свою комнатку в башне. Та гораздо меньше, вдвое меньше, чем спальни Энн и Рэндла в нижнем этаже башен, втрое меньше, чем эта, но зато как она высоко и окна на две стороны, так что у него там два вида — светлый и темный, как он уже привык их называть. Светлый вид был на юг, в сторону невидимого, но всегда почему-то ощутимого моря, на всю ширь плоских блеклых болот, над которыми то и дело пролетали самолеты, снижаясь к аэропорту Феррифилд, — всего этого из комнаты Стива не было видно. Темный вид был на север, на обширные посадки хмеля, которые за последние месяцы на его глазах окрасились в такой густо-зеленый цвет, какого он никогда не видел, и замыкающий их более темный лес из смешанных хвойных пород — словно Север собственной персоной подступал к усадьбе. Интересно, почему Стив не жил в башне? Может быть, ему не разрешили. В те времена, как он узнал от Нэнси Боушот, в доме была „живущая прислуга“, может быть, она и помещалась в этой не парадной, но такой чудесной комнатке.
