В полдень небо нежно-серое. Англо-арабский скакун, привязанный к оливковому дереву, грызет кору крупными желтыми зубами. Андерс накрывает стол во дворе. По дороге к кухне Андерс треплет коня по гриве – тот выгибает шею и взмахивает хвостом. Андерс появляется снова – в руках его позвякивают бокалы и тарелки. Он нарезает хлеб, шутливо читая старинный стишок.
– Моя чаровница разделась, лишь только звенели браслеты. И грудь, и плечо, и ланиты, и вся-то красотка была душистей акащш летом, прекрасней, чем ангелы зла…
Клер не удержалась – выдала себя, вскрикнув: «Ангелы зла!»
– Но, девочка, эти стихи ведь не тебе посвящены.
Клер покраснела.
– Ты предпочитаешь вот это? – Он начал напевать: Mi caballoyyo aljugar con la muette nos hicimos amigos…
– Что это значит? – спрашивает Артур.
– Мы с моим конем так долго вместе играли со смертью, что подружились. На самом деле это не так, но фраза мне нравится. Правда, девочка?
– Пей. Меньше глупостей расскажешь… Клер покраснела как рак Она открыла свой нож и начала играть с лезвием.
Они обедают. Небо заволакивают облака. Холодает.
– Пойдем в дом, – предлагает Андерс.
– О чем ты думаешь, Артур?
– О твоем деде. Он знает такое, чего не знает никто другой.
– Да. Это он показал мне физалис.
– Надо же! Признаюсь, я до безумия люблю ядовитые цветы! Наперстянка, нарцисс и так далее. И на них я не остановился!
Это говорит Андерс, он вошел через другую дверь, неся поднос с тремя чашками кофе, миской фиников и пластиковыми горшками с землей. Он указывает на горшки:
– Я не показал вам мои последние находки. Вот здесь «сосок Венеры». Этот маленький розовый куст – «бедро нимфы». А вот роза сорта «трик-мадам» в цвету – большая редкость в этом сезоне. И пиала с суданскими финиками. Вот видишь, я начал похоронных дел мастером, потом переключился на виолу-да-гамба, а закончил лепестками и фруктами. Прежде чем перейти к дегустации одуванчиковых корней снизу, из земли.
– Похоронных дел мастером? Вместе с прадедом Клер?
– Точно, я работал в мастерской по обработке мрамора, которая принадлежала моему отцу. И мне понадобилось почти шестьдесят лет, чтобы предпочесть камням цветы… Шестьдесят лет, подумать только! А ведь я рано понял что к чему. Первый мой цветочек я встретил совсем юный, сам того не зная. Это было в 1942 году, я шел по улицам Будапешта, я был четырнадцатилетним подмастерьем, я шлифовал хрустальные вазы. Я встретил нацистскую демонстрацию. Какая-то девушка, звонко выкрикивая лозунги, раздавала свою гитлеровскую газетку, ей было лет девятнадцать. Я обругал ее. Она обругала меня. Наступила война, ее сменил мир. В 1947 году я встретил на вечеринке молодую женщину, и мы без памяти влюбились друг в друга. Это была та фашистка из 1942-го. Твоя бабушка, Клер. Ариана.
