Ели мы оба жадно, видно было, что он тоже голодный. На пустой желудок вино ударило мне в голову. Сэм крепко держал вилку в руке и наматывал на нее спагетти так, будто мешал в кастрюле. Пока не съели все, оба не сказали ни слова.
— Неплохо, даже без мяса.
Сэм откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.
— Но если всегда так питаться, маловато будет. Я бы умер с голода.
— Не сомневаюсь, — отозвалась я.
Я убрала со стола миски и сунула их в раковину.
— Слушай, хочешь посмотреть на своего кролика? Я возвращаю его к новой жизни.
— Это кто, самец или самка? Я не посмотрел.
— Самка, и очень красивая.
Кивком головы я пригласила его следовать за мной и вышла в коридор. Он шел, не отставая, дышал в спину. Интересно, хорошо ли он знает дом, был ли когда-нибудь наверху, насколько близко знал дедушку. Впрочем, что-то мешало меня спросить, я не хотела, чтобы он понял это как приглашение. Когда я открыла дверь в «зверинец», он протяжно присвистнул.
— Так, значит, ты никогда не видел этой коллекции?
— Нет. Господи, я слыхал про нее, но не думал, что она такая… Потрясающе…
Он пошел по комнате, то и дело протягивая руку и трогая по дороге то одно, то другое. Потом вдруг остановился и посмотрел на меня.
— Извините, а это можно трогать руками?
— Ничего, можно. Это не музей. Пока еще.
— Что значит — пока еще?
— Ничего, не обращай внимания. Теперь это все мое.
— Серьезно? Так это вы — та самая девочка, которая любит мастерить чучела?
— Набивать… правильнее — «набивать чучела». Девочка, которая любит набивать чучела.
Он громко расхохотался, я тоже.
— Вы от этого, наверное, кайф ловите, — сказал он.
В комнате было темно; за нашим разговором молча наблюдали неподвижные чучела животных. Шкурка кролика сохла на подоконнике, там, где я ее вчера оставила. Кристаллики соли были похожи на иней. Я включила свет, и Сэм наклонился поближе, чтобы получше разглядеть.
— Отличная работа, — сказал он и погладил шерстку. — Мягкая. А разве это не странно, что вы мастерите… ой, извините, набиваете чучела, а сами не едите мяса?
— Как бы тебе объяснить… Тут есть свои причины, конечно, но долго рассказывать, ночи не хватит.
Он улыбнулся.
— Может, потом когда-нибудь.
Пока он оглядывался, стоя на одном месте, я вспомнила про птицу в гостиной.
— Кстати, это ты поставил обратно на полку гуйю?
— Гуйю? Где?
Он повернулся вокруг собственной оси, осматривая комнату.
— А разве они не вымерли? Интересно посмотреть, какие они были.
— Она не здесь, в другой комнате. Я думала, это твоя работа, ну, когда ты приносил кролика.
