Теперь мне хочется написать о себе, верней о тех, кто меня окружает. Не смейся, Зыгмунт, но представь себе, я буду писать о женщине! Тебе это покажется странным, но, как философ, ты должен извлечь из этого урок и, помня слова Шекспира: «На свете случаются вещи, которые и не снились мудрецам», — ничему не удивляться. Кого-нибудь другого я бы не решился посвятить в свои мысли, — я всегда боялся показаться смешным, — но ты, Зыгмунт, другое дело. Ведь мы сидели с тобой рядом на университетской скамье, и у нас не было друг от друга тайн. Наконец, ты философ, физиолог и психолог, и эти три науки помогут тебе понять, что со мной происходит.
Помнишь Генрика Тарновского, молодого человека с лицом и пылкой натурой южанина, которого ты встречал со мной в Париже и Дрездене? Наверно, ты его помнишь: это энергичный, молодой и красивый мужчина, один из тех, что остаются в памяти знавших его. И вот, неделю назад я встретил Генрика в Д. Он возмужал, стал еще красивее и, как всегда, благороден и деятелен. С ним приехала его сестра, Регина Ружинская, на несколько лет моложе его.
Как тебе известно, я не поэт. Красота в любом проявлении вызывает у меня восхищение, но распространяться на эту тему я не умею. Поэтому я не стану описывать тебе глаза, волосы, фигуру пани Регины. Не буду сравнивать ее ни с розой, ни с лилией, лишь напомню тебе наши разговоры.
Помнишь, мы не раз беседовали с тобой о тех неуловимых для разума, еще не исследованных наукой, невидимых, но вместе с тем прочных нитях, которые притягивают нас порой к другим людям. Живешь себе спокойно на свете, мысли твои заняты повседневными делами, и вдруг мимо пройдет существо, даже имени которого ты не знаешь. Ты взглянешь на него, остановишься посреди дороги и не сможешь отвести глаз. И чем дольше смотришь, тем сильнее некая тайная сила притягивает тебя к этому существу, которое до этого тебе и не снилось. И ты пойдешь за этим встретившимся на твоем пути человеком и будешь идти до тех пор, пока не увидишь: он — твое отражение, — или не прочтешь в его душе: ошибка! Как возникают между людьми безотчетные симпатии? Где источник той притягательной силы, что подчас переворачивает человеческую жизнь? Ответит ли на это физиология, исследующая плоть, или психология, изучающая душу? Ты психолог и физиолог, обратись к своим книгам, с которыми провел жизнь. Но я убежден: наука еще не в состоянии ответить на все вопросы, которые ставит перед ней человек. Много еще предстоит сделать ясновельможной госпоже науке, а тем временем я, несчастный математик и геолог, смиренно признаюсь, что многого не понимаю на свете.
