Гусман де Альфараче. Часть 1 | страница 35



       То погружаешься в грязь мерзостно сальных острот.
То утопаешь в богатстве, то надеваешь лохмотья,
       Чтобы усмешкою смыть горе с души бедняка.
                                 Гусман
Только один я сумел познать все приятности жизни,
       Полного счастья вкусить, бедствия все претерпев.
В пестрый наряд шутовской был я одет Алеманом.
       Быль о сиротстве моем, осиротев, прочитай.

ОБРАЩЕНИЕ ГУСМАНА ДЕ АЛЬФАРАЧЕ К СВОЕЙ СУДЬБЕ, ЗАПИСАННОЕ ЛИЦЕНЦИАТОМ АРИАСОМ

Хоть и не получил я воспитанья,
А рос с рожденья круглым сиротой;
Хоть, вскормленный пороком и нуждой,
Грешил я много в годы возмужанья;
Хоть в жизни, расточенной на скитанья,
Изменчивей луны я был порой, —
Я схож своей посмертною судьбой
С колонною поверженного зданья;
Я защищен от времени и тленья
Историей, в анналы бытия
Вносящей несмываемые строки.
При жизни был лишь грубым камнем я,
Но из него построено творенье,
В котором мир найдет урок глубокий.

ОТ ЭРНАНДО ДЕ СОТО, КОНТРОЛЕРА КАСТИЛЬСКОГО ДВОРА ГОСПОДИНА НАШЕГО КОРОЛЯ, АВТОРУ

Все узнают несомненно,
Если этот труд прочтут,
Что писатель был и плут
И мудрец одновременно.
Он задумал изложить
В форме повести занятной
Ход судьбы своей превратной,
Чтобы научить нас жить.
Движимый похвальным рвеньем,
Сочинил он этот том
Так, чтоб сочетались в нем
Развлеченье с поученьем.
Автор все пленил сердца,
Стал прославлен повсеместно.
Плут пошел стезею честной,
Ждет бессмертье мудреца.

КНИГА ПЕРВАЯ

ГЛАВА I,

в которой Гусман де Альфараче рассказывает, кто был его отец

Такое желание охватило меня поведать тебе, любознательный читатель, историю своей жизни и так я спешил ввести тебя в самую ее суть, что хотел было не задерживаться на некоторых предметах, о коих положено говорить вначале, ибо они важны для повествования и доставляют немалое удовольствие читателям. Но потом я спохватился: а не оставлю ли я тем самым некую лазейку, через которую, того и гляди, проберется какой-нибудь буквоед и станет упрекать меня в невежестве, вменяя в вину то, что у меня определяемое оказалось без определения и что, прежде чем рассказывать о своей жизни, я не доложил, кто были мои родители и при каких обстоятельствах я родился? И то сказать, вздумай я описывать жизнь своих родителей, книга, спору нет, получилась бы куда занимательней и больше пришлась бы тебе по вкусу, нежели история собственной моей жизни. Так и быть, скажу о них самое главное, опуская то, о чем мне говорить не подобает: пусть и другие потасуют колоду.