По мере того как следопыт все дальше отдалялся от аула Байрама, и все выше поднималось солнце. В степи стал подниматься ветер. Он дул то в лицо, то в спину, то в бок. А в небе появились легкие перистые облачка, которые ветер все сбивал и сбивал в кучу. Следом за ними появились серые тучи, и они закрыли солнце. В отдалении появились серо-синие шторы… Там шел дождь. Воздух запах мокрой пылью. Как это бывает, когда первые капли дождя падают на иссохшую землю, и сворачиваются серыми шариками. Ветер, круживший на месте, внезапно ударил в спину, и погнал перед Газарчи несколько кустиков перекати-поле. Желтые скелеты высохших кустов быстро обогнали следопыта и скрылись из виду. Газарчи шел неторопливой, но уверенной походкой, человека привыкшего к дальним переходам, и знающим, что именно выдерживая темп ходьбы, ты покрываешь расстояние гораздо быстрее. Ведь если торопится и бежать, потом придется идти медленнее, чтобы восстановить силы.
Под ногами следопыта текла степь. Такая серая, невидная. Но если приглядеться, то можно заметить какая пестрая она на самом деле. Низкие кустики всевозможной полыни совершенно разных цветов. От нежно-салатного, бирюзового, до фиолетового. Просто цвета эти не яркие, не бросающиеся в глаза. Весна давно прошла, и трава высохла и выцвела под жарким солнцем. И теперь кругом серая-серая степь, с проседью ковыли.
Она высохла как моя душа, - с тоской подумал Газарчи, окидывая взором бескрайние просторы, - но она жива, все еще жива. И будет жива еще миллионы лет. Мы приходим и уходим. Все, что цвело, отцветает. Все, что рождается, умирает. Одна степь вечна. Весна ли, осень, зима, ей все равно. Она кормит своей травой и поит своим реками множество существ, даже не догадываясь об их существовании. Добра ли она к ним? Добра ли она к нам, наша земля? Кто-то благодарен ей за её дары, другие принимают их как должное. И те и другие уходят, чтобы уступить место своим потомкам. И так поколения сменяют поколения. И, кажется, нет места, где не ступало бы нога человека или копыто его коня. И все же в этой изъезженной вдоль и поперек степи остается загадка. Что-то недоступное человеческому пониманию, и именно поэтому люди боготворят эту землю называя ей матерью Умай.
Ветер дыхнул прохладой. И по голове и спине следопыта забарабанили капли дождя.
***
