Вечер выдался красивый и многозвездный, и пятнадцать минут пустынной дороги от станции метро к родной многоэтажке показались Вите Слуцкому легким мгновением. Он и так, в отличие от большинства жителей месяц назад построенного дома, ходил этой дорогой без страха, всегда готовый или вытащить из кармана пиджака свое новенькое удостоверение следователя уголовного розыска, или показать свою «тэтэшку», висевшую в кобуре под мышкой. Ни то, ни другое применять ему пока не приходилось, ни на работе, ни на этом километровом отрезке дороги, вилявшей мимо стройплощадок еще недостроенных домов к единственному достроенному. Странная логика строителей была Виктору непонятна — почему надо начинать с дальнего дома, а не наоборот, с ближнего к метро? Но кто знает, может быть, начни они с ближнего — пришлось бы Виктору с женой и трехмесячной дочкой все еще тесниться в «ОВД» — общежитии внутренних дел, как они называли хрущевскую пятиэтажку, затерявшуюся среди сталинских строений Печерска.
Теперь пешком на восьмой этаж и — ужин! Лифт еще не установили, так что физическая подготовка новоселов была на высоте, если не считать парочки старичков, поселившихся на двенадцатом этаже.
Виктор по привычке задержался на нижнем пролете узкой лестницы, давая глазам привыкнуть к темноте, потом рванул вперед, одновременно прислушиваясь к звукам бетонного колодца. Не потому, что чего-то боялся. Просто он постоянно забывал дома маленький фонарик — есть ли смысл вообще носить его целый день только ради того, чтобы включить вечером, возвращаясь по темной лестнице домой?
Он прислушивался, чтобы не столкнуться на ступенях с многочисленными соседями, среди которых большинство так же, как и он, пользовались на лестнице ушами и глазами, а отнюдь не фонариком.
Ира, маленькая крашеная блондинка, со стороны казавшаяся подростком, вышла в коридор с дочкой на руках, услышав, как скрежетнул дверной замок.
— Масло купил? — спросила она.
Виктор сразу сник. Чувство вины затмило ту легкую радость, с которой он возвращался домой. Он вздохнул, поняв, что лучше было бы ему вернуться с маслом, чем с этой радостью.
— Значит, будешь картошку лопать просто так, — спокойно произнесла Ира.
Потом повнимательнее присмотрелась к мужу. Заметила застывшую, словно спрятавшуюся улыбку, с которой он зашел в квартиру.
— Ты такой худой! Тебе надо сало есть! — сказала, прищурившись.
Виктор разулся.
— А сало есть? — спросил он.
