Разве кто‑нибудь отказался бы быть так встреченным, принятым и приласканным? Стоят ли Сиракузы крещения? И правды? Правда отняла мою мечту, встречу, уверенность, квартиру, устроенность. Мы оказались выгнанными из ХИАСа, огорчившими кузена и всех евреев города, да что там!
До свиданья, Сиракузы!
Меня повергло в такое состояние — «До свидания», что я едва могла перевести дух.
Пересечение границы ещё не изменило моих представлений о правде. Подступившее чувство неописуемой досады и огорчения на правду, на христиан, на Яшу, на Христа я стала изливать, как только мы, покинув ХИАС, оказались на улицах Вены.
Как досталось бедному Яше, вместе с бедным Христом, — долго будут помнить улицы Вены и наша комната в венской гостинице!
Я, ссылаясь на авторитеты Толстого, Вольтера о сомнительности личности Христа, орала, что христианство — это моральное учение, а я и без него хорошая, и мне не надо никаких указаний, правил, догм. Это один из способов завышения себя над другими людьми! — Преклоняться перед Христом не так обидно! — Это — мода нашего времени. А что эти христиане творили! И что они ещё натворят?! Одному Богу известно!
Я хочу быть свободной. Это — кодекс правил, обоснований добра — для тех, кто не знает или сомневается, где добро, где зло; для тех, кто нуждается в предписаниях, а я и так знаю всё безошибочно, что для меня добро и что для меня зло! И пусть каждый ищет своё! И мне не до какой‑то правды, у меня есть дети, и Христос, и крещение меня совсем не волнуют. — Меня беспокоит, что мы будем завтра есть!
Яша отвечал, что я распинаю Христа и его огорчаю, что я должна успокоиться и смириться.
— Уж конечно, я не пойду за правду крест вывешивать в ХИАСе! Это не то место, где нужно искать правду. Нам нужно было только определиться!
— Я не мог на этот вопрос ответить иначе, — говорит Яша, — пытаясь мне что‑то объяснить о высших ценностях христианства и иудейства, о личном спасении Души в христианстве и об иудейском спасении всего человечества.
Я плохо слушала:
— Разве какой‑то текущий клерк может это понять? Что твоё христианство есть углубление твоего еврейства? И все высшие ценности? Твой же Христос говорил: «Не мечите бисер перед свиньями!»
После таких моих слов Яша меня стал стыдить банальностью употребления высказывания:
— «Свиньи» — это не люди, а бесы — «внутренний скот» — внутри каждого из нас, которым не надо потворствовать.
Однако я громко настаивала на «неэлегантности правды» и элегантности «вранья», и что правдивость часто склоняется к глупости. Тогда Яша посоветовал мне разработать этикет–кодекс «элегантного вранья», что я и пообещала сделать когда‑нибудь для себя, и для других.
