Доходят слухи: «Видно, не Яшин сын!» — говорят знатоки любви.
«Видно, прелюбодействовала!» — говорят большие любители морали, прикрывая и защищая свою грязь моральными кодексами: уколоть другого, потому как собственная совесть мучается. «Мораль, как трусость».
«Видно, не усмотрела: Что ж вы так допустили?!» — говорят добропорядочные люди, считая себя лучше и умнее. («Я бы, конечно, не допустила, — ведь я‑то лучше Дины и лучше всех из своего окружения!» — умно и снисходительно думая.)
«Какая сучка! — говорят. — Лучше бы ты шла в монастырь. Твои друзья говорят, что ты Яшу загубила!» — прямо в лицо шпарят добропорядочные люди. Сверхдобродетельные, сочувствующие:
— А он‑то как же так оставил вас с двумя…
Ищут скрытые, больные уголки сердца и жалят, и жалят, как ядовитые мухи — добропорядочные люди. Жалеют. Сочувствуют. Сострадают.
Почему ты не лежишь на могилке, как нам бессознательно бы хотелось? Как нам было бы хорошо чувствовать себя возвышенными, превосходными, чистыми, добрыми, жалеющими.
И только теперь понимаю, почему многие великие философы низко оценивали сострадание, — и я к ним присоединяюсь. И только теперь понимаю, почему Ницше осыпал градом змеиных насмешек скромно–добродетельных, просто ненавидел — и я к нему присоединяюсь.
Могла ли я такое подозревать?!
Все подарки беру себе, никому ничего не оставляю. Не принимаю сострадания. Я снова счастлива. Приходит сознание чрезвычайной привилегии — ответственности, этой редчайшей свободы — этой власти над собой и над своей судьбой.
Глухое эхо смерти отдаётся прелестью жизни.
Доволен ли ты, Яша, мною и своими гордыми духом сыновьями?! Мы остались тут для прославления жизни — для прославления тебя в нас.
И только теперь вместе с ужасной внешней переменой судьбы начинается моё другое время — «после Яшиной смерти» — внутренняя перемена.
Всё принимает иной характер под взором таинственного ока трагедии.
Снова и опять я в самолёте, наполненном бессловесными пассажирами. Куда собралась? Хочешь лететь дальше? Хочешь выйти из земли своей? из своего Египта? из своей России? из своей земной оболочки? из себя? из последних пределов своих? Хочешь улететь от умирающих ценностей? своего замкнутого круга? взглянуть на себя? поискать свою потерявшуюся душу?
Бабушка говорила, что «душа оставляет сонного человека и в виде мыши странствует по свету.» Ищет свою конечную ценность, внутреннее маленькое квантовое бессмертие?
Далеко ли ещё? и как долго? и где же твой дом? везде? нигде? Везде. Нигде. В Америке? В России?
