— Тётя Аня, нам нужно спрятать два чемодана антисоветской, нелегальной литературы — у нас намечается обыск.
— Ставь ко мне под кровать! — не задумываясь отвечает мне моя родная тётка.
Зубчатый подзорник гардинно–тюлевых кружев фабрики имени Самойлова прикрыл начисто всю литературу.
— Слава Коммунистической партии! — вдохновенно кричала Анна Васильевна Киселёва — моя родная тётка — представитель загадочной души русского народа — на следующий день на первомайском параде.
И таких примеров загадочности знает каждый много. Любовь — сострадание. Высокое и низкое. Все рельефы перепутаны.
— И тот самый народ, Поли, говоря словами Достоевского, который «сегодня целовал твои ноги…, завтра бросится подгребать к твоему костру уголёчки.» Сама тихонечко подбрасывала: там нельзя быть нравственным, пока события определяются обманом и несправедливостью.
За три дня до моего рождения к нам в Блаксбург приехала моя старинная приятельница-писательница Н. Н. Поли пригласила меня вместе с моей гостьей поехать в Голубые горы, полюбоваться видами, горами, воздухом и пообедать в китайском ресторане.
Принарядившись для этого времяпрепровождения заранее, мы были полностью готовы, когда белая машина Поли остановилась около нашего дома. Поли сказала, что ей нужно будет только заправить бензин в машину.
— Вот заправочная станция, — говорит моя приятельница.
— Нет, я поеду на другую: там дешевле, и нам почти по пути, в соседнем городе Крисченбурге, — ответила Поли.
До другой заправочной станции, в соседний городок, мы доехали минут за пятнадцать. Поли вышла из машины, сама открыла кран, вставила что‑то в виде большого пистолета в свой машинный бачок и, расплатившись, сказала нам, что она сэкономила полтора доллара.
Налюбовавшись видами, горами, далями, надышавшись воздухом, навосхищавшись Вирджинией, parkways–шоссе с удобствами, Америкой, Поли повезла нас в китайский ресторан, по дороге рассказав, как китайская кухня прижилась в Америке и полюбилась американцам… из‑за нежирности и дешевизны.
Китайский ресторан был построен в виде пагоды, с крышей с загнутыми кверху и выступающими вперёд краями, капитель, отделанная головой дракона. Внутри, в холле, был маленький ручей, где плавали рыбки, махая золотыми хвостиками, и в отдельном аквариуме барахтались большие связанные раки, ожидая своей участи быть съеденными. Зал был заполнен низкими столами с расставленными на них бронзовыми вазами; на стенах висели чёрные доски с надписями, сделанными золотом, и бамбуковые пластинки с картинами, изощрёнными мелочами и яркими красками, которые только намекают на цвета природы. Говорят, что, по убеждениям китайцев, тень обозначать на картинах не следует как нечто случайное, меняющееся, тем более что она портит колорит. Висящие картины были без тени.
