Полтора часа пролетели, как один миг. Когда по экрану поползли титры, я выключил изображение. В зале воцарилось молчание. Первым нарушил его Алексей.
— Вот это король! — сказал, прочистив горло. — Настоящий! И у него был друг… — Царь встал. — У вас много таких фильмов, Илья Степанович?
— Несколько сотен, ваше императорское величество!
— Будешь показывать?
— С вашего позволения… — начал я, но министр двора среагировал быстро.
— Мы договорились, что этим займется мой племянник, — зачастил он, подскочив. — Илья Степанович обещал обучить.
— А он? — Алексей ткнул в меня пальцем.
— Проходчику надо отлучаться. Он не сможет постоянно.
— Ладно! — Алексей вздохнул. — Мы его наградим. Пиши! Внести в Бархатную книгу, это само собой. Второе… — Алексей окинул меня взглядом. — В армии служил?
— Так точно!
— В каких войсках?
— В спецназе.
— Что такое?
— Войска, обученные много большему, чем обычные. Выполняют особо сложные задачи.
— Чин?
— Прапорщик!
— Всего-то?
— Вышел в отставку по получении диплома юриста.
— Понесло дурака в стряпчие! — не одобрил царь. — Легкой жизни захотел? Верста коломенская, гренадер, а туда же! Значит так! Сам обучен, и мне людей подготовишь!
Я хотел возразить, но министр за спиной Алексея замахал руками, и я молча поклонился.
— Жалую чин капитана гвардии! — продолжил царь.
— Ваше величество!
— Мало?
— Я проходчик и не смогу служить в полную силу.
— Как сможешь, так и послужишь. Кто станет слушать тебя без чина? Живешь где?
— В гостинице.
— Капитану гвардии положен дом. Что у нас из выморочного? — Алексей повернулся к министру.
— Особняк Воейкова.
— Отдашь ему, понял?
Министр поклонился.
— Доволен? — Алексей повернулся ко мне.
— Потрясен! — подтвердил я.
Это было правдой. Включение в Бархатную книгу давало мне сто рублей месячного пособия, еще столько причиталось за капитана. Большие деньги в стране, где рабочему платят тридцать рублей. Правда, если быть объективным и пересчитать по курсу золота, наши работяги получают немногим больше. И еще особняк…
Алексей довольно засмеялся.
— Ваше величество!
— Что еще? — нахмурился он.
— Мой предшественник, Иван Павлович Ненашев, чрезвычайно много сделал для Новой России.
Царь кивнул.
— У него остались дети: сын и дочь, мои кузен и кузина. Они пребывают в жалком состоянии: у них сгорел дом, а новый построить не на что — у кузена жалованье вахмистра.
— А содержание ари? — удивился Алексей.
— Они не числятся в Бархатной книге.
— Почему?
— Мать была вейкой.
