Снаружи разгорался рассвет. Ливенцова я нашел у штаба, он отдавал распоряжение конному казаку. Тот козырнул и стремительно ускакал.
— Где Александра? — спросил есаул, увидев меня.
— Проснулась. Я посоветовал ей спуститься в подвал.
— Там Соня с детьми! — сказал он одобрительно. — Я рекомендовал бы и тебе…
— Счас! — перебил я.
Он хмыкнул, как мне показалось, одобрительно.
— Что происходит, Гордей?
— Очхи!
— Война?
— Вряд ли. Здесь наступление не развернешь. Прощупывают.
«Бам!» — в ста метрах от штаба вспух куст разрыва.
— Трехдюймовка! — прокомментировал Ливенцов. — Для наступления используют калибр крупнее.
— Метят в штаб?
— Метить они, может, и метят, да только не попадут. Батарея далеко, снаряды падают на излете — разброс слишком велик.
Словно подтверждая слова есаула, новый разрыв взметнул землю далеко от предыдущего. Ливенцов вытащил коробку папирос, в этот момент на крыльцо выбежал офицер с погонами сотника. Я узнал начальника штаба.
— Господин есаул! Противник!
— Численность? — спросил Ливенцов, протягивая мне коробку.
— Батальон! Или больше.
— Скажите Федотову, чтоб подавал коней! — распорядился есаул, чиркая спичкой.
Сотник убежал, и мы закурили, пуская в чистый воздух струйки серого дыма. Ливенцов держался абсолютно спокойно, и я ощутил, как отпускает внутри. Словно подтверждая мою уверенность, снаряды вокруг штаба перестали падать, разрывы переместились в отдаление.
— Перенесли огонь на линию обороны! — пояснил есаул. — Еще минут двадцать постреляют. Можно не спешить.
Казак подвел двух оседланных лошадей. Мы спокойно докурили и вскочили в седла. Ливенцов знаком велел казаку оставаться, кивнул начальнику штаба, и мы неспешно порысили по дороге. Есаул сидел в седле прямо, как гвоздь; а вот меня болтало — не освоился с поездками верхом.
Мы миновали станицу, проехали еще с километр и спустились в небольшую лощину. Ее заполонили оседланные кони без всадников. Несколько казаков — коноводы, присматривали за лошадьми. Мы спешились, подскочившие коноводы увели скакунов. Ливенцов устремился вверх по склону, я поспешил за ним.
Линия обороны проходила по гребню высоты. Она наглухо перекрывала путь к станице. По обеим сторонам высились крутые склоны — не влезть. Любой, кто пожелал бы прорваться здесь, принужден был атаковать высоту в лоб, да еще по открытому пространству узкой долины. Идеальное место для мясорубки. Тем не менее в нее лезли — далеко вдали двигались по направлению к нам густые цепи.
