— Он сказал это сам?
— Да! Ты не знала?
— Мне говорили, но я старалась не верить сплетням. Ты видел эту женщину?
— Да.
— Она красивая?
— Она не стоит твоего мизинца!
— Это дежурный комплимент?
— Это правда!
— Вот как! — Она опустила глаза. — Что еще говорил Николай?
— Просил скомпрометировать тебя, чтоб у него был повод расторгнуть помолвку.
— И ты согласился?
— Отказался. Но, если честно, я об этом мечтаю!
Она встала на цыпочки и заглянула мне в глаза. Я не отводил взгляда, она смотрела в упор. Это длилось бесконечно долго — так мне показалось. Она первая опустила глаза.
— Что ж! — сказала со вздохом. — Компрометируй!
Я замер недоуменно.
— Чего ты ждешь?
Я положил руки на дрогнувшие плечики. Она закрыла глаза. Теплая губка, попав мне в рот, испуганно вздрогнула и обмякла. Я обнял ее крепче, она не воспротивилась. Наоборот, прижалась теснее. В голове у меня зашумело, и я стал жадно целовать ее глаза, губы, шею… Затем подхватил на руки.
— Спальня там! — указала она рукой.
Я отнес ее в нужном направлении. Две трети спальни занимала огромная кровать под балдахином. Я усадил ее на покрывало и стал расстегивать пуговички на платье. Пальцы не подчинялись.
— У тебя действительно дрожат руки! — сказала она, отстраняясь. — Я сама. Отвернись!
Когда я, стащив с себя непослушную одежду, обернулся, Александры не было — только платье валялось на стуле. Сама хозяйка спряталась в недрах спального чудища. Я нырнул в пуховое царство и нашел ее. Она лежала, свернувшись, как еж, спиной ко мне. Я попытался ежика расправить, но он не поддался. Я оставил попытки и вытянулся рядом. Она лежала рядом, тихо дыша.
— Тебе не страшно здесь? — спросил я.
— Что? — Она выглянула из-под одеяла.
— В этой кровати заблудиться можно!
— Я ее не покупала! — сказала она сердито. — Осталась от родителей.
— Кровать делали для казарм. Здесь взвод разместится.
— Ну да! — не согласилась она.
— Взвод! — подтвердил я. — Если правильно распределить места и уложить людей валетом.
— Как это, валетом?
— Вот так! — Я нырнул под одеяло и вытянулся головой к ее ногам. Теплая ножка оказалась рядом, я погладил ее, затем пощекотал ступню. Ножка дернулась, я получил пяткой в лоб и вылетел наружу.
— Бессовестный! — сказала она, с трудом сдерживая смех. — Я ужас как щекотки боюсь!
— Я тоже! — признался я, обнимая ее.
Тело ее снова напряглось.
— Саша! — сказал я. — Мне уйти?
— Почему? — обиделась она.
— Я не хочу тебя насиловать. Скомпрометировал — и ладно!
