Восход Черной луны | страница 24
— Поезжай.
Глава 8
Когда Ляна приехала на место стоянки, она не узнала его. Табора не было, и лишь посередине поляны, в кругу измятой и вытоптанной травы, одиноко стояла единственная кибитка.
— Ляна!
Высокий седовласый мужчина шагнул ей навстречу. Девушка с трудом узнала его, так постарело и осунулось родное лицо.
— Отец!
Она прижалась к его груди и заплакала, как в маленькая, взахлеб, с подвываниями. Отец гладил ее по длинным блестящим волосам, и успокаивая, как в детстве, приговаривал:
— Ну что ты, девочка, что ты…
Всхлипывая и запинаясь, она рассказала отцу все, что случилось с ней и Мариулой. Выслушав рассказ дочери, цыган надолго задумался, поглаживая по плечу вздрагивающую от рыданий Ляну. Наконец он принял решение.
— Ну что ж, дочка. Придется табору некоторое время обойтись без меня. Не могу же я бросить вас здесь? В конце концов, вы больше нуждаетесь во мне, чем моя семья. Я для вас единственный родной человек. У Мариулы и у тебя больше никого не осталось на этом свете, так кто же еще о вас позаботится? А табор мы догоним, когда Мариула выздоровеет.
«Странно, отец всегда говорил, что табор — это единая большая семья, а теперь утверждает совсем другое. Как же никого не осталось? А братья, а сестры? Он, видно, хочет убедить и меня, и себя, что ему необходимо остаться здесь. Он боится оставить меня одну с больной бабушкой.»
Мысли Ляны вновь вернулись к старухе, беспомощно лежащей там, на больничной койке, и она спросила:
— Отец, а сколько лет нашей Мариуле?
— Не знаю, — ответил удивленный ее вопросом цыган. — Она по-моему и сама точно не знает. Лет пять назад я спрашивал ее, и она ответила: девяносто, а когда год назад снова спросил, то получил тот же ответ. Думаю ей гораздо больше, чем она говорит.
Девушка расстроилась.
— Да, возраст бабушки дает мало надежд на выздоровление, — со слезами в голосе произнесла она. — Я раньше и не задумывалась над тем, что бабуля такая старая. На здоровье она не жаловалась. Всегда была веселой, подвижкой.
Отец уныло кивнул головой не столько печальным словам дочки, сколько своим грустным мыслям и замолчал.
— Я ведь, Ляна, поздний ребенок и никогда не видел Мариулу молодой, — через минуту вновь заговорил он о своей матери. — Да и рассказывает она порой о таком, что впору подумать: не была ли она лично знакома с графом Дракулой?
— Вот как? — удивилась девушка. — А я никогда не расспрашивала бабушку о ее жизни, мне казалось, что у меня впереди еще целая вечность. А теперь вот…
