— Ох! Больше не могу. Давай присядем, внученька, что-то устала я…
Ляна с готовностью согласилась, понимая, как нелегко далась эта прогулка ее далеко не молодой бабке. Они свернули с проспекта на бульвар и устроились на лавочке в тени раскидистого тополя.
Возбужденная впечатлениями девушка засыпала старую цыганку вопросами, на которые не требовала ответа.
— Ты видела, Мариула, какие прелестные серьги были в том магазине, напротив большого желтого здания? — и тут же: — А как красиво одеты девушки! Бабушка, ты заметила? Мне бы тоже так хотелось! А прически какие у них? Ты видела? Жаль, что нам нельзя так укладывать волосы. Папа рассердится, если я сооружу такую прическу.
Увлеченная своей болтовней, Ляна не сразу заметила, что блестящие, ясные глаза старухи затуманились и она, сделавшись вдруг еще меньше и как-то обмякнув, стала понемногу сползать со скамейки, силясь все-таки удержать прямо свою гордую голову.
— Бабушка, что с тобой? Мариула, миленькая, тебе плохо?! — испуганно закричала Ляна, стараясь поддержать старуху.
— В-ну-чень-ка… — лишь по слогам сумела сказать та.
Глаза женщины закрылись, и она уронила седую свою голову, глухо ударившись ею о деревянную спинку скамьи.
Ляна заметалась вокруг, не зная, что делать, и не решаясь попросить помощи у незнакомых людей. В конце концов она просто присела рядом с потерявшей сознание бабкой и заплакала, не стесняясь своих слез и не прикрывая лица. Горько-соленые капли стекали по нежной коже ее щек, и она слизывала их языком, глотая вместе с ними горечь и боль, наполнившие ее сердце.
Несколько женщин остановились рядом с лежащей старухой и плачущей девушкой, не скрывая своего любопытства. Одна из них высказала предположение, что старушке стало плохо, но кто-то тут же возразил ей;
— Что вы! Это же цыгане! Лучше бы вам покрепче держаться за свой кошелек, чем поддаваться на их трюки.
До Ляны почти не доходило то, о чем разговаривали эти женщины, но она ясно понимала: помощи от них ждать не стоит. Бог знает, чем бы кончился для девушки этот кошмар, но вдруг, не очень вежливо отстранив обступивших ее людей, к Ляне подошла высокая молодая женщина со строгим лицом и русыми волосами, короной уложенными вокруг головы.
— Что случилось, деточка? — спросила она, склоняясь над девушкой и глядя на нее своими внимательными и добрыми глазами удивительно яркого синего цвета.
Ляна почему-то сразу поверила этой строгой на вид незнакомке, единственной, проявившей к ним участие.
