— Не знаю. Бабушке плохо, — сквозь слезы сказала она.
— Ну ничего, ничего, сейчас посмотрим, чем можно ей помочь. Не волнуйся так, — ласково успокаивала она Ляну. — Я врач, сейчас что-нибудь придумаем.
Незнакомка обхватила своими длинными сильными пальцами сухонькое запястье старухи, пытаясь нащупать пульс. Лицо ее посуровело.
— Что же вы стоите? — строго сказала она собравшимся у скамейки любопытствующим. — Нельзя же быть такими равнодушными! Так человек и умереть может на ваших глазах. Пусть кто-нибудь немедленно вызовет «скорую помощь». Скажите, чтобы приехали срочно. У этой женщины тяжелый сердечный приступ.
После этих слов сразу несколько человек бросились искать ближайший телефон. Прибывшие вскоре врачи «скорой помощи» выслушали короткие объяснения синеглазой незнакомки, оказавшейся врачом расположенной рядом больницы, и, не мешкая, положили старую цыганку на носилки.
— Ты ей внучкой доводишься? — спросил врач «скорой» Ляну, и получив утвердительный ответ, распорядился:
— Поедешь с нами. Зарегистрируем твою бабушку, уложим в палату и будем лечить. Бог даст — все обойдется.
Попав в больницу, девушка совершенно потеряла представление о времени. Сначала она долго сидела в коридоре отделения реанимации, куда санитары бегом, прямо из машины, перенесли бабушку. Потом, повинуясь настойчивым просьбам врачей, перешла в приемный покой, где больше суток просидела на неудобном жестком стуле. Лишь к концу следующего дня врач регистратуры сказал ей, что больная пришла, наконец, в сознание и сейчас чувствует себя удовлетворительно.
— Утром ее должны перевести в общую палату, — ободряющим тоном сообщила пожилая женщина в накрахмаленной кокетливой белой шапочке.
Ляна осталась в больнице до утра. Все это время девушка почти не спала, и лишь изредка, рискуя упасть со стула, проваливалась в небытие. Она была голодна, но денег у нее было очень мало, да и те без разрешения бабушки тратить она не решалась.
Но мучительней всего было переносить панику собственных мыслей. Предчувствие страшной, непоправимой беды сжимало сердце Ляны.
Старая бабка была для нее единственным близким и родным человеком. Был еще, конечно, отец, но он жил своей жизнью. Он был трижды женат и имел много детей от первого и третьего брака. Только мать Ляны, вторая его жена, родила ему одного ребенка. Правда, любил он свою чудачку-дочку больше, чем всех остальных братьев и сестер Ляны. А уж позволял ей столько, что давно рисковал столкнуться с непониманием находящихся во власти традиций и обычаев сородичей.
