Подумав о Пустыне, Агата вдруг увидела, как сквозь серо-буро-рыжую почву проступает знакомый болотный цвет, и вместо пригорка перед ней вырос бархан. Агата от неожиданности оступилась и шлепнулась на колени.
Почти шлепнулась - жесткие пальцы поддержали ее под локоть.
- Под ноги смотреть не пробовали? – осведомился Келдыш. Агата растерянно оглядывалась – ни следа от Пустыни. Сон про Пустыню уже снится ей в другом сне? Просто сонная "матрешка" какая-то получается! Игорь заглянул Агате в лицо и спросил совсем другим тоном: – Что случилось?
- Не знаю… что-то показалось…
- Ага, значит, не мне одному кажется. Борис! Давай-ка назад!
- Момент…
Дегтяр ходил вокруг небольшого водоема. Те же пестрые краски-пятна обрыва, точно смешанные на малярной доске художника, а вода странная – серая, непрозрачная с молочными кольцевыми пятнами. Белые пятна парили.
- Хочешь макнуться? – равнодушно спросил Келдыш, оглядывая горизонты.
- Краски-то, краски, а! Отчего, как думаешь?
- В воде растворены какие-то минералы или соли, химия вообще-то по твоей части… Борь.
Борис оглянулся и легко поднялся с корточек. Агата сощурилась, пытаясь увидеть, во что вглядываются мужчины. Кажется, или небо стало ниже? Или усилились испарения?
Нет, это по равнине полз туман – очень быстро, наступая не единым фронтом, а клином. Клин был явно нацелен на них.
- Уху? - заинтересованно произнес Борис.
- Возвращайтесь к Центру, - приказал Келдыш, подталкивая Агату.
- А вы?
- И мы. Только не мешайте нам, бегом!
Агата приостановилась, добежав до леса. Мужчины, то и дело оглядываясь, быстро шагали следом. Пальцы разведенных рук Дегтяра непрерывно шевелились, точно сплетали в воздухе невидимый узор. Туман замедлил движение – как будто опасался приблизиться к леску… или к Борису? Он затянул собой всю равнину, стер ее, точно ластиком – не равнина, просто бело-серый лист бумаги, а над ним – темнеющие облака.
И вдруг туман взметнулся до самого неба, точно собрался проглотить и его.
Агату хлестнула команда – прозвучавшая или мысленная: "Давай!" - и Келдыш вскинул руки.
…Багровая вспышка была проглочена туманом, и казалось, переварена им – как и вся долина до того. Но застывшие на месте мужчины вглядывались и вслушивались, пока в тумане что-то не заворчало и не заворочалось. Борис резко обернулся:
- Игорь, твою мать! Ну с-спасибо!..
Келдыш с разворота подхватил Агату под локоть, потащил, приговаривая:
- Ходу, ходу!
Лес то ли был настроен к ним доброжелательно, то ли испугался, что его попросту растопчут, во всяком случае, ни одного корня-подножки по пути не подставил. За спиной рычало и гремело - кажется, туман подавился келдышевским огнем. Когда они уже достигли стены, "отрыжка" догнала и их: горячий воздух толкнул в спины, разметал волосы Агаты и Игоря. Троица обернулась и попятилась к развалинам: над лесом вставала огненная, переливающаяся всеми оттенками красного и желтого, стена. Лесок корчился, сжимался в ужасе и трещал. Келдыш встряхнул за плечи раскрывшую рот Агату, крикнул ей в лицо – чтобы заглушить все нарастающий рев:
