А после этого просплю подряд три дня и три ночи.
Я надеваю свой парадный костюм. Черный, который подходит и для концертов, и для похорон. Пусть не думают, что я какой-то алкоголик или забулдыга. Директор Гуннар Хёег уже оценил, чего я достоин. Самого лучшего вина. И если не денег, то по меньшей мере лучшего обеда и лучшей выпивки.
Я спускаюсь на лифте в приемную отеля, приветливо киваю бледной девушке за стойкой. Лицо у нее в угрях, на ней кофта из синтетики, и волосы выкрашены в кремовый цвет. В ней есть что-то такое безыскусное, что я сразу чувствую себя хорошо.
— Надеюсь, лучший ресторан в городе находится в этом здании? — дружески спрашиваю я у нее.
Она начинает хихикать. Я сам слышу, как глупо звучат мои слова. Девушка почти моя ровесница.
— Да, наша кухня славится, — с улыбкой отвечает она.
В приподнятом настроении я вхожу в ресторан, словно в венский концертный зал «Музикферайн», чтобы слушать, как Караян будет дирижировать Брамса. Молодой расторопный официант устремляется мне навстречу, держа в руках меню.
— Сколько человек? — почтительно спрашивает он. Темный костюм и смешной галстук, который Марианне запрещала мне носить, явно произвели на него неизгладимое впечатление.
— Я один.
Он провожает меня в зал. Там никого нет. На всех столах горят свечи, но ни одного человека. От радости меня обдает жаром.
— Я сяду в углу у окна, — говорю я.
— Это большая честь для меня, — говорит молодой официант на поющем финнмаркском диалекте. Звучит старомодно и в то же время как-то современно.
Я сажусь. Торжественный момент. Может, я поступаю неправильно? — думаю я. Как к этому отнеслась бы Марианне? Она бы меня не осудила, она тоже знала, что пьет слишком много. И тоже не могла обходиться без спиртного.
— Начнем с выпивки, — говорю я, чувствуя дикую жажду.
— Пожалуйста, вот карта вин, — вежливо говорит официант.
Я пробегаю названия сладких немецких вин. Потом вижу подходящий сухой мускат. Для начала неплохо, думаю я. Уроки Марианне. «Les Mesnils». Я показываю.
— «Лес Меснильс», — говорит он.
— Да. «Ле Мениль».
Он кивает и начинает немного нервничать.
— Полбутылки? — осторожно спрашивает он.
— Разумеется, — отвечаю я с самой добродушной улыбкой. Мне неприятно, что я поправил его произношение. Официант немного старше меня. Может, он даже обручен с девушкой-портье, думаю я. Две счастливые летучие мыши, которые уже нашли свое место в жизни.
— А что господин будет есть?
Мне не нравится, что он называет меня господином. Его естественному облику не идет так лебезить. Но тут я вижу, как в зал входят шестеро мужчин в синих костюмах, и понимаю, кого он привык обслуживать. Он нервничает еще сильнее и старается быстрее принять заказ.
