Позже А.К. Маликов рассказывал В.Г. Короленко о тех ожиданиях, с которыми он ехал к Фрею, и ярком их несоответствии тому, что перед ним открылось:
«Депутаты рассчитывали найти благоустроенную общину с солидными постройками и огороженными полями, но приехав на место, нашли жалкую хибарку с щелями в стенах и адским холодом внутри. Потолка не было. Вверху была только щелевая крыша» [41,650].
Так ли жалок был вид жилища Фрея или Маликов «сгустил краски», вспоминая свой приезд в «La progressive», но результат знакомства был иной, чем планировалось: «Вместо того чтобы примкнуть к этой колонии, эмигранты пригласили Фрея к себе и основали поблизости коммуну» [41,650]. Вряд ли все дело в бедности Фрея или его неумении поставить дело. Георгий Мачтет, посланец кружка «американцев», прожил в коммуне Фрея восемь месяцев и не вынес ощущения материальной запущенности Дом Фрея, в его описании, типичен для той местности и того времени) [53,203]. Иное дело – те жизненные принципы, которые исповедовал Фрей. Он считал вегетарианство и аскетизм двумя главными заповедями коммунальной жизни и те, кто считал иначе, ужиться с ним не смогли бы. Его коммуна располагала было 40 акрами «огороженной земли» то есть той что использовалась под посевы. Это 16 гектар. И четыре акра (чуть более полутора гектаров) были под виноградниками [103,354]. Даже при урожайности кукурузы ниже нижнего предела – в 20 центнеров с гектара, можно было получить более 30 тонн зерна. Всей же земли было 320 акров, то есть почти 130 гектаров. Это позволяло содержать стадо до 15 коров, столько же свиней и домашнюю птицу. Но питались коммунары в основном бобами и маленькими хлебцами из муки с отрубями и без соли [53,188]. Главное же чем Фрей оттолкнул от себя «богочеловеков» – та моральная атмосфера, которая сложилась в его коммуне: «В общине, устроенной с целью выработки идеального строя жизни, царил деспотизм «мнений и убеждений» [53,199]. Выше мы говорили о том, что, признавая в целом методы, отстаиваемые Фреем «богочеловеки» стремились к достижению несколько иных целей. В цитированном уже письме H.H. Чайковского к Д.А. Клеменцу есть одна фраза, позволяющая предположить, что настороженное отношение к тем принципам, которые стремился утвердить Фрей в своей коммуне, появились у них задолго до того, как они приехали в Кедровую долину. Вот она:
«Да, разные Фреи своими экспериментами вполне подтверждают ваше неодобрение к такого рода дрессировке людей» [92,194].
