Со мной всё нормально. Люди во всём мире каждый день решают, когда наступит их конец, и это не выглядит так пугающе, как раньше – ни тебе болтающейся верёвки, ни потоков крови. Просто приходишь в больницу, подписываешь пару бумаг, и в назначенный день тихо засыпаешь.
Я не хочу сказать, что это из-за тебя или что что-то выбило меня из колеи. Так бывает, Гарри, и так и должно быть.
***
- Пап, а если нам попробовать повлиять на неё, а?
- Не получится, Кевин, как не пытайся. Я наверное часа два уговаривал, умолял, даже по-моему впервые всерьёз поднял на неё голос – не помогло.
- А она понимает, как тебе больно? Как нам больно? Как она вообще может думать о таком?! – Саманта сорвалась на крик.
- Это она тоже считает нормальным. Ужасно, но это так.
Гордон медленно обвёл взглядом всех собравшихся – отца, брата, сестру. Он первым после Гарри узнал о решении матери и предложил не созывать остальных родственников, как этого хотел отец.
- Я считаю, что мы должны поддержать её.
- Ты считаешь?! Знаешь, я провела много времени, опрашивая всех своих подруг моего возраста и некоторых коллег по работе – тех, которым можно доверять. Так вот: никто с таким не сталкивался! У всех живы родители, у некоторых даже бабушки и дедушки вполне себе здравствуют.
- И что они тебе посоветовали?
- Посоветовали? Думаешь, я им могла хоть намекнуть, что это касается лично меня? Приходилось выкручиваться. Ты бы видел, какие у них были лица – «приличного человека это точно не коснётся».
- Если ты стесняешься собственной матери, - вдруг вступил в начинающуюся перепалку Кевин, - то сделай вид, что тебя это вообще не касается. И иди к своим приличным людям.
- Что?!
- Я согласен с Гордоном. В конце концов, мы сами захотим уйти, когда-нибудь. И я знаю, как больно будет другим – отрывать от себя то, что казалось неотъемлемой частью, то единственное, что, как нам казалось, невозможно потерять в этом мире.
И Кевин резко оборвал себя, словно сказал нечто такое, о чём раньше старался не думать.
Этой ночью Саманта не спала. Она смотрела на мужа, читала журнал, ходила в кабинет чтобы достать старинный, практически развалившийся альбом с пожелтевшими семейными фотографиями, настоящую реликвию. Такой альбом сейчас нигде не найдёшь – они обычно теряются при переездах или выкидываются с остальной рухлядью, или в лучшем случае, если в семье находится хотя бы один особо сентиментальный человек, фотографии кое-как сканируются, после чего всё естественно отправляется в мусор.
