.
Здесь очень большое количество проблем с тем, чтобы принять эту ссылку в качестве указания на распространённую традицию философских школ античности, которая могла послужить образцом для христианских авторов, писавших от имени Петра, Павла, Иакова, Фомы, Филиппа и остальных.
1. Чтобы эта традиция оказала влияние на широкий круг ранних христианских авторов, она должна была быть широко известна, а это не так. Эта традиция не упомянута ни одним писателем со времён Пифагора (VI в. до н. э.) до времени Ямвлиха (рубеж III–IV вв. н. э.). То есть ничто не указывает на её широкую известность. Наоборот, скорее похоже, что на протяжении восьми столетий она никому не была известна.
2. Более конкретно, Ямвлих жил двести лет спустя после написания 1 и 2 Пет и девтеропаулинистских посланий. Нет указаний на существование этой традиции во времена написания Нового Завета. Сомнительно, чтобы в ту пору она была широко распространена.
3. Ямвлих ссылается только на одну философскую школу из многих. Он ничего не говорит о том, чтобы традиция существовала в философских школах за пределами круга пифагорейцев.
4. Современные исследователи пифагореизма говорят, что вообще нет оснований считать сказанное Ямвлихом справедливым относительно пифагорейской школы [116]:
a. Во-первых, он писал через восемьсот лет после Пифагора и никоим образом не мог знать, что написанное им соответствует действительности. Вероятнее, он просто посчитал, что так оно и было.
б. Ни один другой философ или историк до Ямвлиха, который говорил о Пифагоре и его школе, не говорит ничего подобного о псевдонимных работах под его именем.
в. Замечание Ямвлиха случайно и необоснованно.
г. В довершение ко всему, насколько заявление Ямвлиха можно проверить, оно выглядит ложным. Подавляющее большинство текстов пифагорейской школы не было написано под именем Пифагора. Его последователи писали под собственными именами [117].
В результате краткий и случайный комментарий Ямвлиха (жившего, напомню, более чем через двести лет после Петра и Павла) совершенно не может быть принят в качестве свидетельства того, что происходило во времена Пифагора и его учеников (за шестьсот лет до Петра и Павла), не говоря уже о том, что происходило в философских школах вообще, и не говоря о том, что происходило в раннем христианстве [118].
По этим причинам исследователям Нового Завета нужно пересмотреть свои взгляды на философские школы и их влияние на практику подлогов в раннем христианстве. Практически ничто не указывает на существование в этих школах традиции псевдоэпиграфики в качестве акта самоуничижения. Я бы сказал, что учёные вцепились в эту идею просто потому, что она даёт им возможность говорить о происходившем в литературной традиции раннего христианства, не упоминая о виновности раннехристианских авторов в подлоге.
