— Ну, Майк уже готов к выходу в эфир. Мы всю неделю репетировали.
Немного безобидной лжи не помешает.
Я поднесла трубку к порогу кабинета. Майк вновь сидел на месте ведущего, раскачивался в кресле и кидался изюмом в оператора, который выставлял свет. Оператор оборачивался, а Майк поднимал глаза к потолку и с невиннейшим видом что-то насвистывал.
— Он… в отличном настроении, — добавила я в телефон упавшим голосом.
— А у меня другие сведения, — отозвался Джерри. — Я слышал, вы почти все время пререкаетесь, и у вас едва находится минутка на саму передачу.
Что верно то верно. Интересно, кто из наших докладывает обо всем Джерри?
— Простите, мне пора выводить его в эфир. Зрители его обожают. Думаете, после этого программу придется сильно переделывать? Да, — я попробовала сама себя воодушевить, — поверьте мне, Джерри, Майк Померой — это ракета, которая выведет передачу на нужную орбиту.
А если нет, я сверну ему шею точно так же, как он свернул шею тому фазану.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, если ставишь на него. — Уверенности в голосе Джерри не прибавилось.
— Я все отлично понимаю, поверьте, — сказала я со смелой улыбкой, хоть и знала, что Джерри эту улыбку не увидит.
Мы попрощались, я не торопясь вышла из кабинета, прошла по коридору, юркнула в дверь женского туалета и стала часто и глубоко дышать.
Боже, надеюсь, я понимаю, что делаю, когда ставлю на кон всю свою карьеру!
К концу дня со мной случился приступ настоящей паники. Мысли, сменяя друг друга, шли в двух разных направлениях: с одной стороны, мой план гениален, и я стану легендой в мире утренних новостей, а с другой — все вот-вот поднимут его на смех. Самое ужасное, что на этом этапе я никак не могла повлиять на результат. Либо Майк соберется и будет вести себя как тот ведущий, которого я знала и любила, либо посадит нас всех в лужу, превратив передачу во всенародное посмешище.
Надо с ним поговорить. Я готова на колени встать, если понадобится.
Я собрала материал, который перечитывала дома, и постучала в его гримерную.
— Войдите! — послышалось из-за двери.
Я вошла. Майк сидел в кресле, попивая виски и уставившись в экраны.
— Добрый день, — поздоровалась я как можно непринужденнее. — Я просто зашла пожелать вам удачи на завтра.
Он посмотрел на меня, наклонил голову и прочел надпись на коробке с диском, что я держала в руках.
— А, ну да, Колин и ее гинекологический мазок. Классика.
Это уже чересчур. Кто ему дал право судить, что должно быть на телевидении, а чего там быть не должно?!
