— Лет через пять его прочат в руководители канала. Мне бы очень хотелось, чтобы ты осталась с нами, Бекки, но с твоим трудовым стажем…
Такое чувство, будто меня выпотрошили. Я в ужасе смотрела на Оскара. Он смотрел на меня. И видел маленькую жалкую девчонку с неоконченным высшим образованием, в дурацкой футболке и с дурацкими надеждами, которая, как последняя дура, отдала этому чертову каналу десять лет жизни. Я не выдержала и закрыла лицо руками.
— Черт, — пробормотала я, — черт-черт-черт-черт-черт.
— Прости, Бекки, — сказал Оскар, — я боролся за тебя до последнего.
Он обошел вокруг стола и накрыл мою руку своей. Может, он и правда хотел меня утешить, но мне в тот момент его рука показалась склизкой дохлой рыбиной.
— Единственное для меня утешение — это знать, что ты-то уж точно не пропадешь, — сказал он.
Я чуть было не выпалила, что рада за него. Вот только для меня это никакое не утешение, а самая настоящая задница! Но такой ответ недостоин профессионала. Недостоин человека, который «уж точно не пропадет».
Это при нынешней-то ситуации на рынке труда? Смешно. У меня даже нет диплома, иначе они не посмели бы выкинуть меня с работы, где я начала вкалывать еще будучи несовершеннолетней.
— Я? — наконец выдавила я. — Ну конечно не пропаду!
Угу, пойду только резюме обновлю. Вернее, напишу. Вернее, научусь писать.
Черт!
Не помню, как я вышла в коридор. Глаза застилали слезы. Я позорно разревелась. Меня уволили. Или выставили? Или… да какая разница.
Над Нью-Джерси вставало солнце, а у меня не было работы.
Анна поджидала меня у своего стола. Она напялила футболку с надписью: «ПЕРЕД НАШЕЙ БЕККИ ОТКРЫТЫ ВСЕ ПУТИ!». Это точно: теперь я могу идти на все четыре стороны.
— Что случилось? — При виде меня у Анны с лица сползла радостная улыбка.
Я рассказала. Она была вне себя.
— И что ты собираешься делать?
— Для начала найду коробку и соберу вещи, — ответила я. — А ты мне поможешь.
— Правильно, — мрачно кивнула она.
— Но сперва, — я поморщилась, — давай снимем эти футболки.
За десять с лишним лет работы на канале у меня скопилась уйма вещей. Я заставила всех, кто напялил эти идиотские футболки «ПЕРЕД НАШЕЙ БЕККИ ОТКРЫТЫ ВСЕ ПУТИ!», помогать мне собираться. Оскар сказал, что мне выплатят выходное пособие в размере шестинедельного оклада, и — неслыханная щедрость! — я могу не отрабатывать эти шесть недель и подыскивать себе новое место.
Я не представляла себя нигде, кроме как на Девятом канале. Куда идти? Кем стать? Я начала здесь работать до того, как мама продала дом и умотала на юга. Я пришла в «Доброе утро, Нью-Джерси» в тот год, когда лишилась девственности. Мои сверстники подрабатывали в магазинах «GAP», раскладывая по полочкам свитера, а я уже была стажером на телевидении. А сейчас меня, наверное, даже в «GAP» не возьмут. Я ведь ничего толком не умею, кроме как готовить к эфиру утренние новости.
