Да что история, когда дед Саня и тот не помнит!
Его лицо лоснилось от удовольствия: еще бы, он присутствует при событиях, которых не знала история!
— Оно конечно, — продолжал Аркадий Юрьевич, — если всякие атомы разлеплять да автоматические станции заяривать…
Я демонстративно прошелестел плащом мимо него, с ужасом представляя, что бы он говорил, если бы узнал правду.
Ступеньки лестницы гудели под моими ногами. Из-за закрытых дверей квартир то и дело слышались чихи, сморканья, стоны, детский плач. Если закрыть глаза, покажется, что вошел в длинный коридор поликлиники в разгар эпидемии гриппа.
Я остановился перед дверью с номером «8», изо всей силы надавил кнопку звонка.
— Минуточку! — донесся из глубины квартиры удивленный голос.
Я не снимал руки со звонка.
— Иду, иду! — послышались шаркающие шаги, и дверь открылась.
Передо мной стоял Он, придерживая рукой распахивающийся мохнатый халат. Из халата, словно из черепашьего панциря, высовывалась длинная шея, а на узком лице блуждала всегдашняя растерянная и застенчивая улыбка — улыбка неприсутствия. В минуты раздражения мне казалось, что он прикрывается ею, как щитом.
Морщинистое выразительное лицо пришло в движение, толстые губы шевельнулись:
— Вы?
Его глаза смотрели выжидающе, и мне заранее стало горько от того, что я должен буду сейчас сказать. Идя за ним в комнату, глядя на его тонкие волосатые ноги и коричневые пятки, я чувствовал, что задыхаюсь от негодования. Он опустился в кресло, от которого тянулись провода к аппарату, похожему на стабилизатор, надвинул на голову проволочный шлем. Его руки сами собой легли на выгнутые пластины контактов, и я, сделав над собой усилие, сказал:
— Николай Николаевич, вы должны прекратить это…
Краска радости залила его втянутые, плохо выбритые щеки:
— Значит, вы признаете…
— Да, да, — поспешно сказал я.
— Хотите посмотреть графики и журнал наблюдений? — Он снял одну руку с контактной пластины, и тотчас прокатился раскат грома.
Я с тоской посмотрел на синее безоблачное небо, отвел протянутый мне журнал:
— Скажите лучше, как вам удалось построить усилитель?
Он довольно зачмокал губами:
— Я использовал магнитное поле Земли. По сути дела оно и служит усилителем. Оставалось лишь построить прибор, который бы передавал данные со снимателя биотоков к усилителю. Вы ведь помните, как удалось выяснить, что ритмы биотоков мозга точно соответствуют ритмам солнечной деятельности?
— Да, да, — сказал я, — Но…
— Вы и тогда говорили «но», дорогой мой, — с легким укором произнес он. — А помните, какой переполох вызвало в академии мое сообщение о том, что характеристика некробиотического излучения человека точно соответствует характеристикам излучения «сверхновых» звезд? Но что же тут было удивительного?
