– Попробуем сначала, – взял себя в руки Мармаров. – Итак. У вас пропала дочь…
– Пять дней как… – вновь всполошился посетитель. – В милиции заявление приняли, но…
– Это вы уже говорили, – кивнул Мармаров. – И про больницы, и, кхм, другие места.
Он вытянул из нефритового стакана острозаточенный карандаш и занес над бумагой:
– Дата вылета?
– 22 апреля. Самолет приземлился в Минеральных Водах вовремя, в 13:20. В 13:50 Настюша отзвонилась, все в порядке, – строчил очумело гость. – До Пятигорска рукой подать; видимо, села на электричку. К жениху поехала. Сюрпризом, – уже на выдохе прошептал он и взгляд его разлился отчаянием.
– А жених, значит, ни сном ни духом?
Гость мотнул головой:
– Я его телеграммами забросал. Доча адрес оставила. А он: не видел, не знаю – и весь разговор.
– Дата рождения? – вновь дернулся карандаш Мармарова.
– Моя?
– Ваши данные я уже ввел. Дочери!
– 21 октября 1984 года, в 18–30, – бесцветно произнес он.
Чиркнув в блокноте, Мармаров потянулся к толстенному тому в черном коленкоровом переплете.
– Это по годам она взрослая, – вздохнул гость, – а так – чисто ребенок, домашняя девочка, дом – работа, работа – дом. Как матушки не стало, все на ней. Вот уж пять лет, – вновь вздохнул он, опустив голову, а пальцы заторопились подвернуть несвежие обшлаги рукавов. – Но она жива! – вскинулся он. – Пусть обманули, заманили, но… жива. Сердце чует, душа… И… и ясновидящая Тамара сказала…
– Это и без ясновидящей ясно, – пробормотал астролог, не отрывая глаз от разверстого тома. – Транзиты Плутона обнадеживают…
Бедолага скосил взгляд. Разворот пестрел таинственными знаками. На разлинованных в столбцы и графы страницах будто армия конандойловских пляшущих человечков развернулась на марше, в полной готовности – отразить, убедить, победить. И – ни одного русского слова, впрочем, нерусского тоже.
– А ваша пай-девочка – с характером, – заметил Мармаров, не отрывая взгляда от тайнописи, его палец пританцовывал под нужной строчкой.
Гость вздрогнул, но губы уже растянулись в улыбку, уже искреннюю и светлую:
– Точно!..
– Ее девиз – «вопреки», а стиль – «поперек», причем, в позитиве, в позитиве…
Взгляд бедолаги вспыхнул надеждой:
– Настенька – справедливая, честная, ищущая, – счастливо выдохнул он. – Максималистка… Потому до сих пор не замужем, – развел руками гость.
Меж тем Мармаров нырнул к компьютеру. Гость напряженно вытягивал шею, но видел лишь порхающие над клавиатурой пальцы.
– Оба на! – вдруг подался вперед Мармаров. – Я-то смотрю – констелляция знакомая!
