— Где можно достать эти платы? — со свистом выдохнул Корр.
Доктор круглыми невинными глазами посмотрел на Бэзела.
— Оооо, я не знаю. Скорее всего, лучшим шансом для нас будет лаборатория в подразделении, не так ли, Бэзел? Тем более что там будут слоняться другие двуногие. Те, которых Вармы еще не поймали.
Бэзел нахмурился.
— Какие еще другие?
— Персонал. — Доктор бросил на него взгляд, призывающий подыграть. — Комплекс представляет собой единственное укрытие. Наиболее вероятно, что туда они и пойдут. — Он бодро прошагал к монитору, который сейчас показывал Адиэл, Финна и Розу, сопровождаемых в какую-то грязную тюремную зону. Он постучал по изображению Финна, перед тем, как тот исчез внутри чего-то, напоминающего гигантский грецкий орех. — Этот человек — Директор этого комплекса.
— Он военнопленный, — заявил Корр. — Как и все пленники, он будет допрошен на предмет информации о враге, затем казнен и допущен к удобрению почвы потоком своих телесных жидкостей.
— Это один подход, — признал Доктор. — Но поразмышляйте об этом. Разве все ваши пленники не ценнее для вас живыми? Эти люди, по всей видимости, самая мощная защита, которая у вас сейчас есть. И персонал Директора Финна в подразделении сдастся по его приказу — без вопросов! Они не доставят вам проблем, а вы получите комплект живых щитов.
— Патруль семь не обнаружил больше никаких следов активности двуногих на землях подразделения, — возразил Корр.
Король Оттак задумался.
— Но анализ сражения поддерживает теорию о том, что стражи-дроны не нападают на двуногих…
Бэзел глянул на Доктора и как можно более тихо произнес:
— Что будет, если они спросят Финна и узнают, что ты врешь?
— Тогда они убьют меня чуть раньше, — просто ответил Доктор.
* * *
Роза никогда еще прежде не была так рада оказаться под замком. Ребра у нее были все в синяках, одежда липкой и промокшей, и хоть она и не ощущала себя в особой безопасности, по крайней мере, испытание по пересечению полю боя окончилось. Они добрались до корабля Вармов и спустились по круто уходящему вниз туннелю, проложенному во влажной земле и зловеще подсвеченному снующими в грязи люминесцентными зелеными жуками, вплоть до какого-то подобия зоны задержания. Камера была тускло освещенной, жесткой и покрытой буграми, словно скорлупа грецкого ореха, и только лишь чуть покрупнее его размерами. Но, по крайней мере, она, Финн и Адиэл были здесь одни — никаких Вармов или големов.
Не то, чтобы Адиэл и Финн были в восторге от такой близости. Их молчание было столь же неуютным, что и жесткий пол камеры, на котором они сидели с зажатой между ними Розой. У нее было предчувствие, что она вот-вот превратится в рефери.
