Пока Доктор разглагольствовал, я заметила, что в комнате появились другие пациенты, пришедшие послушать его. Вошел мистер Невилл в сопровождении полненькой сестры Элквитин. Доктор подошел к низенькому хилому старичку, который печально качал головой. Я начала делать ему знаки, что нам пора уходить, что наше время вышло.
— Вот какие эти люди, Эми, — сказал Доктор, поправляя одеяло старичка. Он погладил мужчину по колену.
К нему подошла Оливия Элквитин, дрожа от ярости.
— Что, если вы лжете? — прошипела она, тыча в него пухлым пальцем.
Доктор взглянул на нее с жутким спокойствием. Это как затишье перед бурей, когда вот-вот разразится ливень, и остаются доли секунды до того, как разверзнутся небеса. Мир замирает, готовясь к этому. Таким и было спокойствие Доктора.
— Оливия, вы же знаете, я не лгу. Вы знаете. Мне жаль, — он потрепал ее по плечу.
Рядом стоял мистер Невилл, страшно испуганный. Он был старый, обрюзгший и огромный, но теперь он напоминал перепуганного мальчишку. Оливия ободряюще сжала его руку.
В этот момент в комнату ворвались доктор Блум с женой. Они были жутко разозлены. Доктор Блум был на взводе, но миссис Блум перещеголяла его.
— Мой дорогой Доктор! — прокричала она. — Как вы думаете, что вы творите? — Она с жуткой улыбкой оглядела всю комнату. — О Боже, то ли еще будет! Вам не следовало бы совать нос не в свои дела, знаете ли?
Она взяла Доктора за рукав, крепко его сжав.
— Не волнуйтесь, господа, — сказала она пациентам, — просто у этого бедолаги было жуткое сотрясение мозга. И будет лучше, если он вернется в свою палату, прежде чем он заработает Еще Одно, — она особо выделила последние два слова. — И вы, милая мадам Понд, — ее голос был сладок, словно намазанный медом нож. — Мадам Понд, вы тоже разгуливаете по клинике после перенесенной вами контузии. Придется пойти на крайние меры. Если мы не позаботимся о вас, уже завтра мы найдем вас обоих мертвыми в ваших постелях.
Это меня удивило. Ясная, конкретная угроза от миссис Блум. Сладкая, но все же… Я удивленно приподняла брови.
Она приняла мой вызов коротким сдержанным кивком, тугим, как ее локоны. Этот кивок, улыбка говорили об одном: «О да, я знаю о ваших играх, и говорю тебе сейчас — они окончены!»
Оливия Элквитин снова поднялась с места.
— Но мадам Блум! Доктор Блум! Он говорит такие ужасные вещи.
Теперь настала очередь доктора Блума, всего источающего теплоту и ласку.
— Ну конечно, моя дорогая. Этот бедняга так болен, — он фыркнул, словно прочел рождественскую шутку. — Он даже возомнил себя доктором! — И снова смех, на этот раз подхваченный Доктором. Поразительно.
