Я слишком в нем нуждаюсь.
Я слишком от него завишу.
Когда у меня трудности, я иду к Джонзу. Когда мне грустно, я звоню Джонзу и он приходит и успокаивающе похлопывает меня по плечу, пока я вздыхаю и жалуюсь. Когда я злюсь… Ну что же, Джонз хоть не смеется, когда я срываю кожу на руках, молотя по предметам, чересчур твердым, чтобы бить по ним со всей силы.
Если у меня и начнутся трудности с Индией, то только по моей вине. Она лучшая соседка из тех, что у меня были. Моет за собой посуду… Не бог весть что, конечно, но предыдущая моя соседка считала себя ценительницей изысканной пищи и пачкала уйму посуды, делом доказывая, как велики ее кулинарные таланты. У талантливых поваров, помимо многочисленных кастрюль, тяжелых сковородок, ножей и разделочных досок, обычно есть и посудомоечные машины. А в моей квартире только мойка-раковина без всякой хитрой автоматики. Индия не отличит гурмана от грубияна — питается она готовыми салатами и хлопьями, — зато знает, как открыть кран с горячей водой и как пользоваться моющими средствами. Так что мне есть с чем сравнивать, и я не жалуюсь.
Однажды, когда Джона ворвался ко мне, наотмашь ударил меня по щеке, а затем выбежал из квартиры, Индия сказала:
— Ну, ребята, можно подумать, что вы женаты или что-то вроде того. Вы что, срослись друг с другом?
Вот так.
А потом я увидела по телевизору репортаж о сиамских близнецах, сросшихся головами. Они были откуда-то из Афганистана, или Казахстана, или еще из какого-то «стана» и ехали в госпиталь «Джон Хопкинс»[6] или какую-то другую больницу… В общем, я не помню подробностей; важно, что это были два маленьких ребенка, и у них срослись черепа, и врачи не знали, достаточно ли там мозга, чтобы при разделении они оба выжили, или у них один мозг на двоих. И я сидела, смотрела на экран и думала: «О Господи, а у меня-то есть собственный мозг?»
Или я просто часть Джоны? Я имею в виду, мозга Джоны.
А все из-за Индии, из-за того, что она сказала, будто Джонз и я срослись друг с другом. Наверное, именно так нисходит озарение — кажется, так называется, когда люди вдруг что-то понимают, — а потом появляется подтверждение тому, что это озарение соответствует действительности. Вот, например, жене вдруг приходит в голову: «Боже! Он мне изменяет!» А потом она начинает находить какие-то квитанции за цветы, которых она в глаза никогда не видела, и за номера в гостинице в квартале от дома… Индия говорит: «Вы что, срослись друг с другом?» — и я смеюсь, но когда вижу репортаж о сиамских близнецах, то начинаю задумываться, не общий ли у нас с Джонзом мозг. Бывают у меня собственные мысли? Могу я, скажем, самостоятельно пошевелить мизинцем или надо, чтобы сперва Джонз подумал об этом? Могу ли я пойти? И так далее.
