Сэнд покачал головой;
— Настолько сильно, чтобы рисковать собственной репутацией? Не знаю. Возможно, кто-то задолжал крупную сумму. Или кто-то намеревался откупиться от шантажистов. Или просто жадность кого-то одолела. Появилась возможность взять деньги, и у человека не хватило сил устоять против соблазна. Если бы я был сыщиком, я бы стал подробно расспрашивать их, проверил бы все до единого документы и… Что еще делают в таких случаях детективы? Но я не…
— Разумеется, — сказал Авалон. — И мы не можем воспользоваться такими приемами. Итак, вы говорили, что у вас были и средства, и возможности. Только ли у вас?
— По меньшей мере трое наших сотрудников имеют доступ к сейфу, причем еще более простой, нежели я. Но ни один из них не знает шифра, а следов взлома на сейфе не было никаких. Кроме меня и моего дяди, шифром владеют еще двое, но один из них все это время находился в больнице, а другой — такой пожилой и надежный член фирмы, что не может вызывать ни малейших подозрений.
— Ага! — воскликнул Марио Гонсало. — Вот этот, скорей всего, нам и нужен!
— Ты, Марио, начитался Агаты Кристи, — остановил его Рубин. — Дело в том, что при разбирательстве почти каждого преступления именно тот, кого подозревают больше остальных, и оказывается преступником.
— К нашему делу это отношения не имеет, — сказал Халстед. — И потом… Это попросту неинтересно. Перед нами же задача исключительно логического свойства. Поэтому пускай мистер Сэнд расскажет нам все, что знает о сотрудниках фирмы, о каждом из них. А мы попытаемся представить возможные мотивы и способы совершения преступления кем-то одним.
— Проклятье, — прервал его Трамбелл. — Разве кто-то сказал, что преступление было совершено одним человеком? Вот вы говорите, что кто-то из сотрудников лежал в больнице. Что с того? Ведь есть телефоны. Этот человек мог без труда сообщить шифр сообщнику.
— Хорошо, хорошо, — поспешно произнес Халстед. — Мы должны проработать все возможные варианты, из которых некоторые окажутся более правдоподобными, нежели другие. После того, как мы тщательнейшим образом обсудим и продумаем эти оставшиеся гипотезы, мистер Сэнд выберет из них одну, наиболее вероятную, и перескажет ее своему дяде.
— Разрешите сказать мне, сэр? — произнес Генри так быстро и настолько громко (куда делась его манера бормотать?), что все тут же обернулись к нему. — Хотя я и не принадлежу к числу Черных Вдовцов… — продолжал он уже тише.
— Ты не прав, — сказал Рубин. — Ты ведь знаешь, что являешься одним из нас. По сути дела, ты единственный, кто не пропустил ни одного заседания клуба.
