Райлен выдержал ещё минуту…
— Госпожа Соули, вы скоро?
— Нет! — в моём рыке смешалось всё: смущение, негодование, отчаянье. Просто… просто с подолом разобралась, но горловина оказалась застёгнута на все-все пуговки. А они такие маленькие, а петельки такие тугие…
— Госпожа Соули… — голос мага звучал очень тихо. Чтобы расслышать его слова пришлось отвлечься от пуговичек и перестать пыхтеть. — Госпожа Соули, знаете… мне уже не по себе.
О, Богиня! Будто мне легко и комфортно!
— И зная кто ваш брат… и что его домашняя лаборатория не охраняется… как-то страшновато стоять к вам спиной.
От такого заявления сорочка попросту выскользнула из рук.
— Что? — ошарашено выдохнула я, а Райлен… О, Богиня! Черноглазый маг рассмеялся самым бессовестным образом.
Возмущённая до глубины души подхватила сорочку и продолжила начатое. В этот раз пуговицы поддались на удивление быстро и подол, будь он неладен, нашелся сразу. Ткань заструилась по коже, только я по-прежнему чувствовала себя голой — материя слишком тонкая, а складок, способных скрыть фигуру, слишком мало.
Райлен, за которым наблюдала краем глаза, дёрнулся.
— Не смейте поворачиваться! — процедила я. Подхватила разбросанную одежду и бездумно запихнула в шкаф. О, Богиня! А дальше-то что?
Попыталась отыскать халат, но он словно испарился. Оставаться в одной сорочке было столь неудобно, что пришлось принять самое дерзкое из всех возможных решений — я стремительно пересекла спальню, сдёрнула с кровати покрывало и змейкой скользнула в постель. Ночной гость шумно выдохнул и повернулся.
— Ну наконец-то… — хрипло пробормотал он.
Я же натянула одеяло на нос и зло сверкнула глазами. В этот миг мне вспоминался старик Миха… вернее тирада, которую он выдал после того, как Гроза ему на ногу наступила. Каких усилий стоило прикусить язык, чтобы не повторить непонятные, но очень экспрессивные слова, одна Богиня ведает.
— Госпожа Соули, не сердитесь. — Черноглазый опять улыбался. — Поверьте, я лучше знаю, как должна проходить охота на призрака.
С этими словами маг щёлкнул пальцами и все светильники погасли. Зажженной осталась лишь лампа для чтения, на прикроватной тумбочке установленная. Я сильней вцепилась в одеяло — полумрак делал ситуацию совсем неприличной.
— Господин Райлен!
Увы, мой протест никого не интересовал. Хуже того — Райлен неспешно приблизился и, прежде чем успела поверить в происходящее, лёг рядом и невозмутимо уставился в потолок. Брюнет разместился поверх одеяла, но до того близко, что смогла в полной мере ощутить жар его тела, и с головой окунуться в горьковатый аромат парфюма.
