Отец выдержал паузу, сказал:
— Хорошо. Хотя, как по мне, обсуждать нечего.
— Ну как это нечего… — в интонациях мага прозвучало раздражение. Послышался лёгкий стук каблуков — брюнет явно расхаживал по отцовскому кабинету.
Я невольно поёжилась, бросила ещё один взгляд на мамочку. Госпожа Далира была крайне сосредоточена, тянулась ухом к заветной полости в кладке.
Папа не выдержал первым.
— Господин Райлен, я не склонен думать о вас плохо. Более того, я уверен, что симпатия к Соули, которую вы выказали на балу, искренняя. Но это ничего не меняет. Мы — простые люди, мы живём в маленьком городе, где свои традиции, свои законы, и сплошь ядовитые языки. Никто не осудит вас, но Соули… На ней на всю жизнь останется клеймо девушки второго сорта.
— И поэтому вы просите меня впредь не приближаться к Соули и даже не смотреть в её сторону? Неужели вы думаете, что моё равнодушие заставит кумушек эти самые языки прикусить?
— Да.
Снова тишина. Недолгая, но какая-то тяжелая. Даже через стену напряжение чувствуется.
— Господин Анрис, я понимаю ваше беспокойство, но сопротивляться слухам о нашей свадьбе не буду.
— Это ещё почему? — возмутился папа.
— Потому что я не собираюсь ставить Соули в положение, о котором вы беспокоитесь, — невозмутимо заявил брюнет.
Папа, кажется, растерялся.
— Простите, господин Райлен, но… что вы имеете в виду?
Опять пауза, только теперь звенящая.
— Я не собираюсь жениться на другой девушке, господин Анрис. Я намерен жениться на Соули.
За стеной что-то упало и звонко разбилось. В нашей кладовке тоже… едва не упало — мамочка случайно спихнула швабру, а я так же случайно поймала.
— Простите, мне послышалось… — начал было отец.
— Нет, не послышалось, господин Анрис, — спокойно перебил Райлен. — Я планировал, этот разговор несколько позже, когда смогу говорить не только о намерениях… но раз обстоятельства складываются таким образом, повторю — я намерен жениться на Соули. На Соули и ни на ком другом.
Папа, видимо онемел, потому что спустя минуту вновь послышался уверенный голос мага.
— Понимаю, сейчас эти планы кажутся несбыточными, но поверьте, господин Анрис, я делаю всё, чтобы воплотить их в жизнь. Как только получу согласие герцога Даорийского, — а я его получу! — мы с Соули поженимся.
Отец всё-таки опомнился, спросил тихо, но сурово:
— А ты ничего не забыл?
— В смысле?
И снова тишина, и короткий смешок Райлена.
— Простите, господин Анрис. Я, естественно, попрошу вашего согласия на этот брак, чтобы соблюсти формальности.
