.
Превосходство Кастилии в большей степени заметно в области культуры. То, что мы называем испанским языком, на деле является языком кастильским, на котором написано большинство произведений испанской литературы. С XIII века леонское наречие почти полностью исчезло, уступив место кастильскому языку. В арагонском королевстве изменения произошли гораздо позднее, однако процесс этот был необратимым[25]; бесспорно, тому способствовало восхождение в 1412 году на престол кастильской династии Трастамаров. Во всяком случае распространение кастильского языка было стремительным: на арагонском языке перестали говорить в начале XVI века. Сегодня его следы можно обнаружить лишь в диалектах, на которых говорят в деревнях в Южных Пиренеях. Еще одна сфера, сохранившая арагонский язык, — литература. В XIII веке португало-галисийский диалект, господствовавший на всем Иберийском полуострове, был языком лирики, независимо от национальности поэта, — именно на этом языке писал король Альфонс X Кастильский, слагавший любовные или благочестивые стихи. В XV веке положение в корне изменилось: отныне языком поэтов становится кастильский; на нем же начинают писать португальцы, в силу чего в образованной португальской среде получают распространение оба языка, португальский и кастильский. Ситуация двуязычия сохраняется вплоть до XVII века; то же самое происходит и в странах Арагонской короны.
Языковая эволюция оставила свой след в поэтических сборниках того времени, называемых «кансьонерос». Так, в «Кансьонеро Баэны» вошли стихи, популярные при правлении Хуана II Кастильского (1406-1454), а в «Кансьонеро Стуньиги» — стихотворения, которыми чествовали при дворе короля Альфонса V Арагонского, называемого Благородным (1416-1458). «Кансьонеро Эрберея Дезэссара», о котором мы упоминали, отражает тенденции, бытовавшие в придворной и литературной среде Наварры приблизительно в 1460 году. В этих трех «кансьонерос», а также в других, менее известных сборниках, преобладали произведения, написанные на кастильском языке, тогда как авторы многих из них были португальцами или каталонцами. Их литературные сюжеты и эстетические вкусы сходны, что свидетельствует о культурном единстве, о чем мы уже писали выше: народы полуострова, разделенные политическими границами, осознавали свою принадлежность к единой культурной общности; будучи португальцами, кастильцами или каталонцами, все они чувствовали себя испанцами.
