Песнь о крейсере
Черноморская быль
Мы ждали встречи с Агарковым.
Конечно, я не забыл молодого лейтенанта, командира второй орудийной башни крейсера. Помнится округлое лицо крестьянского парня, его уверенная походка, его изумительное спокойствие при труднейших ночных стрельбах… Я и сейчас вижу молодого командира на наблюдательном пункте, слышу громовой басовый голос и протяжную команду: «О-гонь!..»
Наконец именно Агарков был вахтенным командиром, когда я прощался с крейсером после похода.
Но минуло больше четырех десятилетий. Сколько волн перекатилось… В войну Константин Иванович Агарков был уже старпомом — старшим помощником командира крейсера. «Неплохо!» — сказал бы наш дорогой Анатолий Федорович Авдеев.
Мы ждали встречи с Агарковым. Вчера он приехал в город, сегодня мы созвонились. В трубке тот же агарковский артиллерийский бас:
— Коль разговор о крейсере, да еще внучек здесь, давайте поначалу встретимся в музее флота, в комнате ветеранов, — предложил Константин Иванович. Что забылось — легче вспомнится.
…Авдеев сидит в сторонке, улыбается. Доволен: не плохо получилось. Валера устроился в глубоком кожаном кресле — его не слышно и не видно, но он все видит, слышит, запоминает. Он уже бегло осмотрел музей флота (потом побывает здесь еще много раз), долго стоял перед моделью «Красного Кавказа», осторожно прикоснулся к его гвардейскому знамени… Сейчас он не сводит глаз с Агаркова.
Долго не могу начать разговора и я… Если бы нужны были громкие слова, конечно же, капитан первого ранга достоин их. Разве не является он живым воплощением традиций флота?.. Но для меня Агарков и вестник нашей комсомольской юности («Ты, моряк, красив сам собою — тебе от роду двадцать лет»…). Я тоже не могу отвести от него глаз. Бритоголовый, загорелый, с крупными чертами лица, с резкими складками на лбу и глубоко сидящими глазами, он все тот же простой человек из народа, похожий на много потрудившегося крестьянина, но только теперь уже не на тракториста, а на многоопытного колхозного председателя…
И я смотрю на коренастую, ныне уже и несколько грузную фигуру Константина Ивановича, в легком белом пиджаке с короткими рукавами (в таких ходит летом весь «гражданский» Севастополь) и вижу его то юным лейтенантом тридцатых годов у своей орудийной башни, то в форме капитана первого ранга со всеми морскими регалиями, на ходовом мостике крейсера… Это о нем командир «Красного Кавказа» контр-адмирал Гущин скажет потом: «Железный старпом».
