– Например, несколько дней назад, помнишь, я пришла из университета грустная, печальная. Никого не хотелось видеть, никого не хотелось слышать. Моим единственным желанием было закрыться в комнате и целовать фотографию Владимира. Потом пришел Майкл и сказал только одно предложение. «Грустишь? Я недавно прочитал у Кэролайн Холланд очень интересную фразу. «Грусть достаточна сама по себе, но чтобы получить от нее настоящее удовольствие, нужно поделиться ею с другими» Так что давай рассказывай, почему грустим, зачем грустим.» И представляешь, мама, я ему почти час рассказывала о том, как мне плохо без Владимира.
– И он слушал твои излияния? Бедный мальчик! Нельзя так изощренно издеваться над другом. – Мелинда поцеловала дочь и продолжила:
– Позволь напомнить тебе, Дарьюшка, что Майкл влюблен в тебя. А ты поступаешь с ним мягко говоря жестоко.
– Да знаю, мамочка. Вижу его печальные глаза, неотрывно следящие за мной. Не скажу, что мне это безразлично или неприятно. Приятно и даже как-то тепло от этих глаз становится. Но Майкл только друг, мама. Кстати, вчера, когда он опять пытался повернуть разговор на Владимира, я повела, как мне кажется, умно. Не стала ничего говорить и даже мягко оборвала его. Правильно я сделала, мама?
– Тебе виднее, Дарьюшка. В этих вопросах трудно давать какие-то советы. Здесь руководителем выступает его величество Сердце.
Стоял теплый июньский день. Мелкий дождик, что моросил с утра, прошел. Молодые листочки деревьев напитались живительной влагой, на улице пахло мокрым асфальтом вперемежку с начинающейся распускаться сиренью во дворе дома на Невском проспекте. В квартире Леонида Ухтомского к ужину накрывался стол. Ольга стояла около него, машинально корректируя положение тарелок, приборов, блюд с едой, графинов с напитками. Хозяйка квартиры волновалась. Дочь Лида вместе с Софьей помогала матери. Они принесли небольшую корзинку с нарезанным хлебом и булочками.
– Ну вот, последний штрих сделан, стол готов к ужину – весело сказала Лида и посмотрела на мать.
– Мама, ты что, плачешь? Все ведь хорошо. Папа вот-вот приедет. Я по нему соскучилась! Сколько его не было?
– Почти четыре месяца, доченька. – обняв Лиду и промокнув глаза батистовым платочком ответила Ольга.
Тут Алексей и Полина стоявшие, обнявшись у окна, разом крикнули:
– Идет, идет наш командировочный!
Все бросились к дверям. Еще несколько минут и в квартиру сквозь строй улыбающихся родных ему людей вошел Леонид. Ольга с Лидочкой бросились к нему. Обняв жену и дочь, Леонид прошел в гостиную.
