Жажда | страница 39



Я привыкла уже к молчанию Джедлы, но на этот раз оно было совсем не то, что раньше. Оно раздражало меня. Все время, пока я жила у нее, она была неразговорчива, но это не мешало мне. А нынче я чувствовала, что Джедла как бы отсутствует. Словно куда-то исчезла. Я резко встала, нервно закуривая сигарету. Она искоса взглянула на меня, встревоженная моим поведением. Я сердилась на нее. Пошла включила радио. Звуки джаза заполнили все вокруг.

Но Джедла не шелохнулась, не промолвила ни слова. Гнев мой еще не прошел, но уже где-то в глубине души шевелилась укоризна самой себе. И я прогнала прочь свое недовольство. К тому же грохотавшая музыка мне нравилась, ее бешеный ритм просто срывал с места. Веселье само собой захватило меня. Какое, в сущности, имело значение то, что оно не настоящее?!

Потом я побродила от нечего делать по комнатам, в голове моей все еще звенела музыка, и на душе было легко. Я разделась, влезла в пижаму, но поняла, что заснуть не смогу. Тогда я вышла на веранду. Джедла сидела в темном уголке, но ее профиль был различим в луче света, упавшем из распахнутой двери.

Она улыбнулась, и я ей все простила. Устроившись на полу у ее ног, я положила голову ей на колени. Сейчас я снова ее любила странной своей любовью. Она больше не молчала, оставила свое уединение, и вот результат: моего гнева как не бывало… А она все говорила и говорила. И ее слова будто опускались на мои веки, смыкая их. Она рассказывала мне об Али, дела которого в Париже шли самым лучшим образом. Теперь он уже был совершенно уверен, что ему удастся издавать свою газету в Алжире. Джедла говорила долго. Но я помню только ее волнение, ее возбужденный голос, когда она завершала свой рассказ:

— Я счастлива. Теперь все будет проще. Будет так хорошо…

Я до сих пор все слышу ее глуховатый, исполненный надежды голос и те слова, прозвучавшие в ее устах словно жалоба:

— Я так счастлива!

Я тоже была счастлива. И думала теперь только о Джедле, только о ней одной. Потому что она вся светилась, вся сияла. Я прекрасно понимала, что этой ночью так светло от дерзкой луны, разлившей на небе свой огромный желтый ореол, повисшей над садом, над чернильной бездной моря. Понимала, что свет льется к нам и из комнаты, мягко падая на нежный и бледный профиль Джедлы. Но все равно мне казалось, что светилась именно она сама. Что это от нее исходило сияние.

Я подняла глаза, посмотрела на нее умоляюще: останься такой всегда, возбужденной, счастливой, и тогда, может быть, будет хорошо и мне. И моя жизнь, может быть, будет полной…