Между тем венецианцы смотрели на происходившую сцену не без любопытства. Опираясь на мечи, они безмолвно ожидали той минуты, когда император обратится к ним.
Комнин начал задумчиво ходить по зале, сохраняя такой спокойный вид, как будто он все еще был окружен своей стражей. Длинная пурпурная одежда его, не сдерживаемая больше кушаком, ниспадала широкими складками на пол, а через открытый ворот шелковой сорочки была видна его богатырская грудь. Быть может, сорочка была расстегнута с намерением показать посланникам, что на нем нет кольчуги.
Обойдя несколько раз залу, он, наконец, остановился и взглянул на венецианцев.
— Мне кажется, — сказал он, — что теперь и вы могли бы положить в сторону оружие, которое может служить вам только помехой.
— О нет! — ответил Орио. — Могу заверить ваше величество, что оно вовсе не обременяет нас.
— Орио прав! — подхватил Сиани. — В прежние дни, когда гость считался особой неприкосновенной, меч и кольчуга были действительно напрасной обузой. Но времена переменчивы. Теперь благородный и святой обычай гостеприимства предан забвению. И если вас пригласит на пир не только простой смертный, но даже властитель Византии, то недостаточно явиться с одним лишь аппетитом, нужно захватить с собой и оружие.
— А что толку от оружия? — спросил Комнин холодно. — Оно, конечно, хороший товарищ для труса, но для храбреца вещь совершенно лишняя… Храбрость — самое лучшее оружие, что сейчас и было доказано вами, синьор Сиани. Будь вы трусом, то не решились бы бороться с дружиной Бессмертных, имея в руках только эту стальную игрушку, которая чересчур уж ломка. Дайте мне ее, и я покажу вам, как она ненадежна.
Взяв меч Сиани, Мануил крепко сжал острие в зубах и надавил рукой эфес. Клинок издал странный звук и разлетелся вдребезги.
Молодые люди переглянулись с недоумением, между тем как император продолжал невозмутимо:
— Что же касается ваших кольчуг, то я не желал бы употребить их даже для ловли птиц, которые легко могут прорвать их клювом.
— Да это просто насмешка — отзываться так об этой чудной кольчуге, которую я привез из Толедо! — воскликнул Орио, краснея от гнева. — Возьмите мой меч, — продолжал он самоуверенно, расстегивая свою перевязь, — и попробуйте проколоть меня. Клянусь вам, что этот опыт доставит мне истинное удовольствие.
— Нет, — возразил Комнин, отводя рукой меч, который предлагал ему Орио. — Я не выполню вашей просьбы, но докажу иначе справедливость сказанного.
