По правде сказать, он любил свою работу и, пожалуй, с радостью вернулся бы к своим растениям. Если бы не этот огромный прекрасный мир, который он увидел впервые в жизни. Ведь вернуться — означало снова стать пленником проекта и оказаться за Стеной!
Судя по всему, то, что он изменил внешность, сослужило ему хорошую службу. Солдаты до сих пор не узнали его, хотя и запихнули в тюремный фургон. И у него не было никакого желания признаваться, кто он такой на самом деле.
Джил вывела Хруча из задумчивости:
— А вас как зовут?
— То есть? — пробормотал он.
— Имя у вас имеется? Обычно у людей есть имя. Знаете ли, оно дается при рождении.
— Меня зовут… м-м-м… Панч Джессум!
— Рада знакомству с вами, Панч Джессум, — кивнула девушка, протягивая руку.
— И я очень рад… — Он уже успел забыть, как ее зовут.
— Джил, — весело напомнила девушка. — Джилспет Наратемус.
Шешил сердечно потряс ее руку, но все его внимание было по-прежнему поглощено другими пленниками.
Беднягам и в голову не могло прийти, что все они находятся здесь из-за него. Они понятия не имели, за что угодили в тюремный фургон… Может быть, как честный человек, он должен признаться, что он тот, кого ищут? Тогда его вернут туда, откуда он сбежал, а всех остальных отпустят? Он испытывал что-то вроде угрызений совести — другим приходилось страдать из-за него… Впрочем, он и сам не понимал, как относится к людям. Как к ним вообще нужно относиться? Раньше люди раздражали его — так как обычно лишь отвлекали от работы и мешали исследованиям.
Хруч приник к решетке, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. Двигатель тюремного фургона натужно тарахтел, выбрасывая в воздух клубы пара и дыма. Фургон катил вдоль берега, следом маршировал отряд солдат.
С одной стороны река, с другой — обрывистый, поросший травой и кустами глинистый берег со многими промоинами и углублениями. То тут, то там виднелись рыбацкие избушки, глядя на которые Хруч с грустью вспоминал, как чудесно было вчера в гостях, как радушные хозяева накормили-напоили его и уложили спать.
Сбоку на фургоне имелся раздвижной кран с люлькой, в которой сидел командир отряда — главный конвоир. Это было невеселое зрелище. Хруч перевел взгляд на небо, усеянное редкими клочьями облаков. Жаркое солнце ярко сияло в синеве. Вдали тянулась горная гряда.
Хручу припомнились слова коллеги Галлера, которые тот произнес за несколько недель до своей гибели, — о том, что все они пленники проекта, а стена вокруг сада настоящая тюрьма. Тогда Шешил только посмеялся над ним. Разве настоящие пленники проводят дни в таких прекрасных садах да еще занимаются такой важной научной работой? Это лишь меры безопасности, не более того. Однако последнее время Галлер был чем-то подавлен, недоволен результатами исследований и начальством.
