(его нет и не может быть) – это прорыв
к себе (и все преодоленное в этом твоем прорыве тоже «обращается»
к себе самому), но «с другой стороны».
– Зачем?
– Во имя чистоты, наверное. То есть этого требуют глубина и безысходность Бытия.
– Или Ничто.
– Может, не так уж и важно.
– Это что, некий выход за согласованность Бытия и Ничто? Или, напротив, торжество согласованности до их тождества? Но самому недостижимому здесь дается хоть что-то?
– Это все «добавляет» ему, «углубляет» его… вне достижения и раскрытия. Но я понимаю, что мы дело имеем лишь только с бытием недостижимого, здесь важно не путать…
– Значит, мы, как ты выразился, добавляем «всего лишь» бытию недостижимого – бытию, что для нас… но не самому недостижимому?
– Добавляем глубины, трагичности, муки и опять же все той же искаженности, даруя себе бытие в преодоленности нашей. Это такая наша свобода от собственных окончательности и правоты…
– Макс, другими словами, ты здесь развернул механизм обращения Ничто в недостижимое, открытия недостижимого как Ничто… Но еще раз скажу, Ничто оно в… – в Бытии и Ничто, а все остальное – наш пафос… пусть если даже здесь основание свободы, самой безосновности, что ли.
– Всего лишь их возможность… Пробить головою свод, подставить себя ледяному ветру, терпеть боль, пустоту, немоту, бесконечность, да мало ли… ослепнуть от абсолютно черного или же белого, организм вообще не рассчитан на абсолютность чего либо – и все это даже не зная, свобода ли это… А недостижимое, оно не зависит все-таки, от того Ничто ли оно, Бытие… Кстати, может, здесь предел самой согласованности? Потому как здесь кое-что поглубже ее.
– А я бы спрятался в то, что «попроще», – сказал Лехтман, – будь то Порядок Вещей, Непостижимость Истины. Помнишь, мы говорили с тобой однажды: «та» сторона абсолюта при отсутствии (может быть) «этой». Это надо понять, что из « той» стороны « эта» творится? Только из « той» станет « эта» возможна?! Но что, если возможна она только как отсутствующая} Это будет бытие отсутствия?!
– То есть если только «изнанка»? Только она и есть? И нам она недоступна. Тогда «бытие отсутствия» будет нашим спасением – это наше бытие и «другого» не будет для нас, наш единственный шанс… в смысле, мир есть и он не обманывает нас – с нами честны посредством бытия отсутствия и отсутствующего… Но здесь есть одно но, знаешь ли, Меер. А что если нет ни « той» стороны и ни «этой». Пойми, это не мое любимое есть
