, курам на смех.
— Месье! Над такими людьми не смеются! Скажу вам даже, что, согласно секретным донесениям, он может скоро вернуться. Некоторые ссыльные верят в его возвращение.
— Немыслимо! Вы, стало быть, наготове… Вооружены до зубов?
— Лично я не ношу даже ножа в кармане.
— Как? И даже обыкновенного револьвера?
— Никакого оружия — ни для нападения, ни для защиты.
— Но вас же могут убить?
— Три раза меня пытались убить, но это издержки ремесла. Однако я не сосредоточиваюсь на страхе, выполняя свои опасные обязанности. Стараюсь быть человечным и справедливым. А в общем, будь что будет. Но хватит говорить обо мне! Вот новое здание… Исправительная тюрьма Сен-Жан. Вторая родина для пожизненно осужденных. Эти последние имеют право носить бороду и одеты в голубой холст. Вот и вся разница. Но едем дальше. Еще три километра — и через четверть часа мы окажемся у «неисправимых».
Несколько минут прошли в молчании, нарушаемом лишь стуком колес. Вдруг в перегретом воздухе послышался какой-то сухой щелчок.
Комендант подскочил:
— Черт возьми! Это же выстрел из револьвера.
— Какой-то охотник преследует дичь…
— Здесь, месье, не охотятся. Происходит нечто очень серьезное. Мои люди стреляют только в крайнем случае. Однако что это там за дым, густые клубы…
— Может быть, несчастный случай? Мятеж?
— Кто знает. Все возможно.
Раздался второй, затем третий выстрел.
— Стоп! — скомандовал комендант.
Кучер натянул вожжи и остановил лошадей на всем скаку.
Комендант попросил:
— Месье, выйдите, пожалуйста.
Инженер крайне удивился:
— Не окажете ли вы нам честь и не скажете — почему?
— Я предлагал прогулку в надежде, что она будет приятной. Но долг запрещает мне подвергать вас опасности.
— Комендант! Умоляю! Позвольте остаться.
— Еще раз говорю: опасность смертельная.
— Тем более!
— Спуститесь на землю.
— Нет! Я отказываюсь повиноваться. И ты тоже, не правда ли, Поль?
— Я ни за что не покину тебя! — горячо заверил юноша.
— Однако вы взваливаете на меня ужасную ответственность.
— Освобождаю вас от нее! Я жал вашу руку как гость… Мы друзья на всю жизнь, и я ни за что не покину вас в минуту опасности… Остаемся! Кучер, гони!
Возница не заставил повторять. Он взмахнул кнутом, и кони стали на дыбы, а потом понеслись в ту сторону, где клубился дым.
Поняв, что ему не поколебать решимости путешественников, комендант принял без дальнейших препирательств свершившийся факт и добавил:
— Месье, вы — храбрые люди… И я сумею доказать вам мою признательность.
