Называется, поздравила.
Ну, ладно. После работы сегодня он будет слушать о себе сладкие слова. А пока пусть послушает горькие.
— Николай Иванович, я не жажду крови — не такой я человек. Но вот вам, любителю прогнозов, мой прогноз: если провалим сроки, вас — как, впрочем, и меня — ожидают крупные неприятности! И их не так уж трудно вычислить!
Он вздохнул, заерзал на стуле.
— Назовите меня ослом, если не будет вам детсад в срок. Вы — в скобках замечу — не знаете этих деятелей: через неделю пригонят технику, людей, вагон-бытовку, прожекторы навесят, станут в три смены вкалывать… Ленточку перережем, Кира Сергеевна! — бодро заключил он.
— Я все сказала.
Она пошла к дверям, забрала со стула плащ, зонт. На пол с плаща натекла лужица, к столу протянулась цепочка грязных высыхающих следов.
В приемной сказала Шурочке:
— Пусть у Николая Ивановича вытрут пол.
После работы собрались в малом зале, Олейниченко произнес короткую прочувствованную речь, из которой следовало, что на старейшем работнике исполкома Николае Ивановиче Жищенко держатся успехи и традиции. Потом выходили и другие ораторы, каждый говорил что-нибудь хорошее, на все лады повторялись слова «вклад», «преданность», «чуткость», и сочетались эти слова с самыми превосходными эпитетами.
Николая Ивановича и его жену пристроили за отдельным треугольным столиком. Он слушал, сцепив на колено пальцы, и смотрел в пол.
Кира Сергеевна сейчас жалела его — должно быть, ему очень стыдно слышать о себе все эти фразочки о «неизмеримом вкладе» и «глубочайшей преданности». Неужели и я когда-нибудь вот так же усядусь за отдельный столик в ожидании дежурных несправедливых похвал?
Ни за что!
Почему мы ждем круглой даты, чтобы сказать человеку добрые слова? Почему не говорим их в обычной жизни? Если человек хорошо работает, все равно хвалить опасаемся — как бы не расслабился. А если и похвалим скупо, то тут же: «Но мог бы и лучше работать, недотянул, недоучел, недоделал!» «Недо», «недо», «недо»… А чаще всего ругаем — вот и я налетела сегодня, орала, как рыночная торговка старых времен… И что мне делать со своим бешеным характером — мало того, что дома ору, и тут начинаю орать…
Она опять посмотрела на Жищенко, которому уже торжественно вручали общий подарок — настольные электронные часы. Девчонки из машбюро застенчиво сунули в руки юбиляра цветы, которые он передал жене, поцеловав ей руку.
Быть может, в первый раз за свои пятьдесят лет он услышал о себе добрые слова, подумала Кира Сергеевна. Потому и согласился на процедуру чествования — хоть раз в жизни человек должен слышать, что не зря прожил длинные нелегкие годы.
