Будь сейчас тут муж, посмеялся бы над ней, обозвал бы педанткой: «Ты способна заболеть, если тапки в прихожей стоят не параллельно, а перпендикулярно — это в тебе клокочет математик».
А этот математик всю жизнь выгребает за вами грязь! Барчуки, белоручки, в кого вы только уродились такие!
Даже легче стало, как будто поругалась всласть. Стащила резиновые перчатки, полюбовалась чистой, залитой солнцем комнатой.
Полежала, называется, с книгой. А в ванне киснет белье. Не меньше недели, даже вода загустела. Она вытащила из-под ванны таз, переложила в него белье. Помыла ванну. Долго стояла под теплым душем.
Решила, что на работу все-таки пойдет. Иначе не выдержит, начнет стирать. И потом, сейчас нужны были положительные эмоции, а получалось так, что эти положительные эмоции появлялись только на работе.
Мысли о работе принесли облегчение, сразу же стало жалко всех: Ирину, мужа, Юрия… Как будто незаслуженно всех обидела. Никакие они не белоручки, просто устают, не высыпаются, конец месяца, у Ирины на заводе, конечно, аврал, Юрий допоздна сидит за чертежами, муж пропадает в школе, готовит выпуск…
Кира Сергеевна опять заглянула в молодежную комнату, посмотрела на раскладушку. Зачем они выволокли ее из кладовки?
Потом затащила к себе чемоданы, принялась разбирать их, раскладывала подарки. Мужу и зятю — импортные джинсы. Юрий скажет свое обычное: «Балуете вы меня, Кира Сергеевна».
Зятя она не любила и старалась компенсировать это внимательным отношением.
Ирине привезла белье и перстень с янтарем. Дочь давно мечтала о таком, но здесь их не достать, да и выкроить деньги из двух зарплат инженеров не так просто.
Ленкины машинки Кира Сергеевна выстроила в ряд, получилась длинная колонна от стены до стены. Подъемные краны замерли, задрав свои клювики. Фургончики с лакированными боками — совсем, как настоящие. Остроносые гоночные машинки на батареях так и хотят вырваться вперед.
Посмотрим, что от вас останется завтра, улыбнулась Кира Сергеевна. У нее уже было чувство, как будто у всех, кого обидела, попросила прощения. И все простили.
Джинсы мужа разложила в столовой на диване. Представила, как плотная ткань облепит его крепкие, мускулистые ноги. Вот только куда он их наденет — не в школу же?
Ну, будет носить дома.
Ей захотелось сейчас же услышать голос мужа. Неужели мы не виделись только месяц?
Пошла в прихожую к телефону, набрала номер.
— Гринько, пожалуйста.
Его долго не было. Может, закрылся в пустом классе с аттестатами. Или готовит речь.
