— Кого — то ждёте, мадемуазель? — мягко улыбаюсь, смотря в искрящиеся серые глаза.
— О, Игорь! А я как раз ждала тебя! Представляешь, только доехала до дома, как вспомнила, что забыла у тебя сумку. Думала, что ты уже ушёл…
— Сумку? — недоверчиво осматривая искомый предмет, удивился я. — Это же папка!
— Аха. А вот и нет! — засмеялась она. — Смотри. Вот здесь «прячутся» лямки…
В непритворном ужасе рассматривая ничто иное как оружие пыток, предназначенное для превращения мозга в неудобоваримое нечто, я думал, чего только не придумаю люди. Во время мое учёбы никогда не встречал ничего подобного. Хотя сколько уже лет прошло…
— Ну, раз уж мы разобрались с твоей… сумкой, то давай я провожу тебя.
— Зачем? — чуть склонила та голову, заглядывая мне в глаза.
— Как зачем? А если на тебя по дороге кто-нибудь нападёт? Сейчас уже довольно поздно, да и развелось всякой швали, так что не спорь.
— У меня появляются смутные сомнения… — улыбнулась она, — а что если ты не врал про свою «тёмную» составляющую?
Ай да актриса! — восхитился я. Если бы не улыбка в уголках глаз, то подумал бы, что она серьёзно. Дааа. Потом удивляйся, почему с тобой боятся здороваться.
— Ну, раз ты так считаешь… — попытался я изобразить обиду, но не сумел провести эту юную интриганку.
— Ой ли! — отмахнулась она и побежала к остановившемуся автобусу. — Догоняй!
Усмехнувшись, бреду следом. Чувствую, эта неугомонная Мирра ещё пожалеет о своём решении, когда поймёт, с каким тяжёлым человеком связалась.
Мы отправились пешком, так как злосчастный общественный транспорт всё никак не желал появляться из-за поворота. Девчушка бежала рядом, весело подпрыгивая. Глядя на неё, я испытывал совершенно не свойственное мне удовлетворение. Хотелось жить, глядя на то, как радуется эта юная особа. Сказать, что меня не пугало подобное состояние, значит соврать. Всё же где-то на крае сознания мелькала тревожная мысль, но она была где-то далеко, позволяя мне искренне радоваться настоящему, а жалеть буду потом, если вообще понадобится…
Улицы сменялись пустынными переулками, те тёмными подворотнями и грязными проёмами. Внимательно осматриваясь, я лишь диву давался, в каких условиях живёт дитя. Да, это вам не квартира в центре, пусть и однокомнатная. Я бы назвал данную местность — трущобы.
— И далеко ещё? — осторожно интересуюсь. Как коренной русич с изрядной примесью цыганской крови, я начинал нервничать, так как богатое воображение уже предоставляло моему вниманию самые различны повороты событий.
