– Это точно, – вздохнул я и отхлебнул отдававшего легкой горчинкой напитка. – Что ж, могло быть и хуже.
– Вы особо не налегайте, – предупредил Гуго. – На жаре хмель в голову моментально дает.
– А у тебя там что? – заинтересовался я содержимым стоявшего на столе кувшина.
– Родниковая вода, лед и пара выдавленных лимонов, – ответил седовласый фокусник, разливая странное пойло по стаканам себе, Берте и Марку.
– Не слушайте его, командир, – махнул рукой Дрозд. – Родниковая вода дороже пива выходит! А обычную пить нельзя – мигом пронесет.
– Да уж понятно, – фыркнул я, приложился к кружке и потребовал: – Ладно, рассказывайте!
– Нечего пока особо рассказывать, – пожал плечами Гуго. – Просто чудо, что вообще удалось хоть что-то разнюхать.
– Не прибедняйся.
– Он и не прибедняется, – сверкнул золотым зубом Валентин. – Зацепочку я отыскал.
– Ага, конечно! – сразу полез в бутылку фокусник. – А кто тебе про Трехпалого рассказал?
– Рассказал и забыл. Дальше копать не стал? Не стал.
– Да ты…
– Хватит! – хлопнул я ладонью по столу. – К делу!
– Вот-вот! Пиписьками в уборной мериться будете, – поддержала меня Берта и кинула воинственно топорщившему усы Дрозду апельсин: – Лучше почисти…
Тот по кругу надрезал оранжевый плод, подцепил пальцами толстую кожуру и ловко снял ее, не испачкав ладони сладким соком.
– Знаешь, Валентин, а ведь ты единственный тут с оружием, – заметил я.
– Ерунда! – отмахнулся усач. – Морячки без ножей не ходят. Сейчас отсыпаются просто. Вечером гулять начинают.
– И насколько это законно?
– За клинок длиннее ладони – за ушко и на солнышко, – ухмыльнулся Дрозд. – Но за меня не переживайте. С окружным бейлифом мы с недавних пор лепшие дружочки, а в городе нож на виду не ношу.
– Ясно. Так что там за Трехпалый? Кто таков?
Возникла небольшая заминка, Гуго бросил на Валентина быстрый взгляд и с недовольным видом пробурчал:
– Чего молчишь? Рассказывай…
Усач встал из-за стола и, опершись на ограждение веранды, принялся разглядывать открывавшийся с холма вид. Дома, дома, дома. Белые, выгоревшие на солнце стены, во дворах – зеленые пятна апельсиновых и оливковых деревьев, кое-где проглядывала пыльная дорога, серой змеей тянувшаяся вниз по склону. Дальше – город. Но там жарко, раскаленный воздух поднимается искажающим перспективу маревом, туда смотреть не хотелось.
– Ну? – поторопил я подручного и вытер выступивший на лице пот.
– Иоанн Ксис по прозвищу Трехпалый, – начал рассказ стряхнувший задумчивость Валентин, – в молодости завербовался в военный флот, где и лишился мизинца и безымянного пальца левой руки. Как поговаривают, случилось это вовсе не в бою, а из-за вороватого характера. Скопив денег, он купил шхуну и в силу все той же жуликоватости начал возить контрабанду. Этим и занимался ни шатко ни валко последние годы, а с весны резко пошел в гору. Завел знакомство с секретарем таможенной коллегии и бейлифом портового округа, купил дом на холме, начал поговаривать о покупке второго судна…
