— Не припоминаю, чтобы я вам пообещал что-либо определенное. Я просто обещал высказать свое мнение после того, как решу, годится ли Ригглз для той роли, которую вы ему отвели.
Она замерла и теперь смотрела на него с яростью.
— И сейчас вы решили, что он не годится, верно? Ну а я думаю иначе.
И тут Дариус вдруг понял, что ему хочется успокоить эту женщину. И он уже был готов пообещать ей все, чего бы она ни пожелала.
Но все же граф взял себя в руки и, отвернувшись, притворился, что изучает предметы искусства, заполнявшие хранилище. Но на самом деле он думал только об одном… Думал о том, что желал только Эмму Фэрборн.
— Так вы сказали, что на распродаже будет Рафаэль?..
Эмма тотчас оживилась:
— О, да-да! Отличная картина! Высшей категории!
— Очевидно, она из коллекции достойного и уважаемого джентльмена?
— Да, весьма достойного и уважаемого.
Эмма заговорщически улыбнулась, и казалось, что эта ее улыбка осветила все вокруг.
Судорожно сглотнув, граф потянулся к дверной ручке, чтобы не потянуться к девушке.
— Может быть, я куплю ее, если она так хороша, как вы говорите.
Наконец Дариус ушел. Ушел гораздо позже, чем собирался. Он уже сидел в седле, когда вдруг вспомнил, что задержался потому, что все-таки решил извиниться за то, что произошло в саду.
Но теперь уже было поздно. И к тому же… Он прекрасно понимал, что если бы извинился и выразил сожаления по поводу произошедшего в саду, то не был бы искренним. Заверения в том, 4TG в дальнейшем он будет вести себя иначе, звучали бы неубедительно, потому что Дариус уже сомневался, что сможет сдержать подобное обещание.
— Я смогу заполучить коллекцию графа, — сообщила Эмма Кассандре.
— И ты пожелала встретиться в девять утра, чтобы сказать мне об этом? А ведь в парке сейчас ужасно сыро… Я даже не смею сойти с тропинки — роса сразу испортит мое платье.
Со стороны Кассандры было очень мило, что она вообще согласилась на эту прогулку, поэтому Эмма промолчала. Подруги не спеша прогуливались по Гайд-парку, где в такой час было очень немного гуляющих, причем только мужчины, большинство из которых были верхом.
Осмотревшись, Эмма заметила вдали, возле каштана, группу мужчин в мундирах; должно быть, они готовились посмотреть конные состязания, обычно проходившие в полдень. А за их спинами, в начале Роттен-роу, уже собиралась небольшая кавалькада.
Один из всадников, сидевший на крупной белой лошади, привлек внимание Эммы. Неужели Саутуэйт?! Ей показалось, что осанкой он очень напоминал графа, но с такого расстояния она не могла как следует его рассмотреть.
