При столь явном оскорблении граф остановился и замер — словно окаменел. Его назвали «язвой», и это оскорбление исходило от женщины, наверное, ежедневно проводившей целые часы, чтобы придумать для него что-нибудь обидное.
— Вы должны быть благодарны, что хоть кто-то проявляет заботу о вас, — проворчал Дариус.
— Заботу? Боже милостивый, да ведь вы хотите разрушить мою жизнь, уничтожить все мои воспоминания и заставить меня поступиться моим долгом! И это вы называете заботой? Не надо притворяться, сэр. Вы уже проявили свою подлинную натуру, и я была бы дурой, если бы поверила, что вы искренне радеете о моем благе.
Граф невольно вздохнул. Он прекрасно сознавал, что в парке они не одни, поэтому, сдержав нарастающее раздражение, заставил себя улыбнуться самым непринужденным образом, чтобы любой, кто его увидит, поверил бы, что он занят дружеской болтовней.
— Я сочувствую вам, если вы считаете, что должны сохранить аукционный дом как память об отце, мисс Фэрборн. Но ведь все его состояние было вложено в это дело, в эту собственность. И если вы хотите сохранить для себя нечто ценное, если хотите получить хоть какой-нибудь доход, то следует продать компанию.
— Вот тут вы ошибаетесь. Сам «Дом Фэрборна» даст мне возможность получать доход. Более того, сохранить его — мое единственное желание и мой выбор. Его продажа не даст возможности обеспечить мое будущее, и по этой причине он не может быть продан. К тому же, сэр… та доля, которая не принадлежит вам, оставлена в наследство не мне, а моему брату Роберту.
«Значит, этим объясняется ее упрямство? — изумился граф. — Невероятно!» Откашлявшись, он проговорил:
— Мне известно, что ваш отец лелеял надежду на то, что однажды ваш брат вернется. И все же вам следует знать, что этого не произойдет.
— А мне известно, что наследник отца — мой брат. И мой долг сохранить его собственность до того дня, когда он вернется.
Дариус обуздывал свой гнев, но ему становилось все труднее сдерживаться. И он твердо решил, что должен во что бы то ни стало разрешить этот вопрос.
Нахмурившись, граф проговорил:
— Вы вынуждаете меня быть предельно откровенным, мисс Фэрборн.
— А я никогда и не уклонялась от разговора начистоту.
— В таком случае знайте: ваш брат не вернется. Вы должны обратиться в суд с ходатайством о признании его смерти и затребовать деньги. И тогда аукционный дом будет продан. Советую вам обратить свою выручку в акции и облигации, чтобы получать стабильный доход. Мой поверенный позаботится об их покупке и уладит дела с банком.
