Народ на этом успокоиться не хотел. А ну как вовсе неправда, что Дон Себастьян погиб? Кто видел его мертвым? А если кто-то и говорил, что видел, так говорил ли он правду? А что если он спасся, скрылся в неизвестном месте и там выжидает, пока времена переменятся? Народным ожиданием мессии воспользовался даже не один, а сразу четыре авантюриста. Один из них был сыном горшечника, второй — каменотеса, третий сам стряпал паштеты, а о четвертом вообще так и не выяснилось, кто таков.
Дело их было простое. Сын горшечника вообще не сам назвался королем Доном Себастьяном. У него появилась богатая любовница, она нарядила его знатным рыцарем, и, пока он разъезжал по провинциям, в народе поначалу шепотком, а потом и громко пошел слух: «Дон Себастьян не умер, он объявился и прячется от испанцев-узурпаторов!» Сыну горшечника не оставалось ничего другого, как отдаться на волю слуха. А ведь он был десятью годами моложе сгинувшего короля. Слава его длилась недолго. Испанцы схватили его и отправили на галеры.
Сынок каменотеса пошел несколько дальше. Он что надумал: бродяжничая по разным провинциям, останавливался на постоялых дворах и по ночам громко молился: «Пошли, Господи, мне открыть себя и возвернуть корону моих предков». В гостиницах у стен тоже есть уши и глаза у замочных скважин. Народ начал приветствовать такого благочестивого мужа вставанием на колени. Бедные просили у него благословения, богатые совали ему в карман золотые дукаты. Какое-то время трюк проходил, но потом опять же испанцы спустили легковерных на землю: лже-Себастьяна схватили, посадили в тюрьму и там казнили.
Случай с изготовителем паштетов особый, потому что после смерти Дона Себастьяна прошло уже тринадцать лет, когда тот объявился. Столько времени оставался слух свежим в холодке легенды. Сам искатель приключений был на десять лет старше пропавшего короля! И все же ему удалось заворожить племянницу Филиппа II, герцогиню-монахиню Донну Анну. Высшая португальская знать расчистила ему дорогу, желая использовать его для свержения испанского господства. У него тоже был плохой конец — вместо трона его ждала виселица. А Донну Анну признали недостойной высокого ранга и сослали в строгую обитель.
Четвертый самозванец появился в Венеции. Он привел в смущение даже Совет десяти тем, что обладал такими данными, которые содержались в тайных донесениях лиссабонского посла в Венеции. Испанское правительство заняло твердую позицию и потребовало выдачи авантюриста. Так оно и вышло. Конец истории — палач и плаха.
