А что касается проделок с глухими и слепыми, то несть числа таковым, и специальные исследования ставят под вопрос приоритет авторства шута Гонеллы.
Нас сегодня уже не волнует, кто был и кто не был автором всех этих старинных шуток. Тем более, что в наше время необозримая масса сборников анекдотов, шуток, прибауток и побасенок донельзя избаловала читателей.
Принадлежавший к кружку Ференца Казинци[64] епископ Янош Киш в 1806 году издал книжку анекдотов под названи-ем «Для приятного времяпрепровождения остроумные любезности etc.». Но он при этом и не скрывал своего в целом негативного отношения к подобным сборникам, которые, по его мнению, «только таким приятны, кто вкуса и знания лишь на первом градусе находятся».
Я ввел моих читателей в мир тронов и придворных шутов, чтобы они сделали из этих иллюстраций вывод: сколько бы ступенек лестницы ни вело к этим самым тронам, те, кто восседал на них, пошли ли они дальше этого «самого первого градуса»[65]?
Граф в шутовском наряде
Когда аббат Фигеак нанес визит графу Монбрюну, тому пришлось переодеться в честь господина аббата. Это нужно понимать так, что он приоделся, но не в парадный кавалерский костюм, а напротив: с головы до ног в шутовское платье. То есть не совсем до ног, потому что его правая нога ниже колена должна была оставаться голой.
Граф, богатый и могущественный владетель, в одежке шута горохового принимал сановного священнослужителя, который верхом на коне въезжал в город. Он помог вылезти аббату из седла и все время, пока тот отправлял службу в храме, держал его лошадь под уздцы.
По окончании службы аббат садился за стол, а граф, стоя за его спиной, наполнял ему бокал.
Наш современник, поразмыслив, спросит: эти господа из ума выжили, что разыгрывают пред всем белым светом ярмарочный балаган?
Разъяснение.
При феодальном строе одним из наиболее строго исполняемых принципов был следующий: нет господина без земли, нет земли без господина. То есть дворянское звание связывалось с владением землей, имением, а имение кто-то давал, а кто-то получал. Король — герцогу, герцог — графу, граф — барону, барон — простому дворянину. В эту цепочку августейшая милость включала и высшее духовенство. Так и случилось, что аббат стал сеньором, а граф его вассалом.
Вне этих ленных отношений имения случались редко, как исключения. Таковым являлся германский аллодий (allodium), не подпадающее под вассальную зависимость свободное владение (имение). В этих имениях, не имеющих над собой власти сеньора, время от времени происходила очень странная церемония. Вообще при смене владельца был заведен такой порядок, что нового хозяина вводил в его права сеньор при соответствующем случаю традиционном церемониале. А что же получается, если меняется хозяин свободного имения? феодальная мысль не могла смириться с тем, чтобы эта перемена происходила тихо, по-домашнему, безо всяких публичных церемоний. Вот и придумали такую
