Советник по увеселениям печально повесил нос. Едва ли оставалась надежда, хоть когда-нибудь вернуть княжью милость. Но память о придворной кухне, дорогих подарках и прочих разностях оплодотворила его ум. Он раздобыл трех живых зайцев, спрятал их под плащом и полный решимости отправился во дворец. Едва ступил во двор, как псари натравили на него с полдюжины охотничьих собак. Таубманн стойко встретил дико гавкающую свору и в подходящий момент швырнул им навстречу одного зайца. Первая псовая атака была отражена. Напрасно кричали на собак псари, вся свора кинулась за зайцем, а профессор без помех прошествовал до самой лестницы.
Там опять псовая атака, еще один заяц у охотничьих собак опять победил древний инстинкт, — пока они погнались за зайцем, Таубманн стремглав взлетел вверх по лестнице. Зная дорогу, он направился прямо в тот покой, где курфюрст в обществе особо приближенных к персоне псов отдыхал от дел государственных. Государь не мог поверить своим глазам, кровь бросилась ему в голову и он в гневе натравил своих верных телохранителей на дерзновенного. — Третий заяц вперед, собаки за ним, князь схватился за живот и простил.
Профессор Таубманн продолжил житье парасита, мог вдосталь лизать пятки хозяину и щелкать по носу придворных.
Как-то раз, слоняясь по дворцовым коридорам, он оказался впереди одного важного вельможи.
— Возмутительно, — вознегодовал тот, — нынче всякий дурак впереди человека ходит.
— Ну, я лично не так чувствителен, — сказал Таубманн и вежливо пропустил вперед высокородного господина.
Да, только в другом месте читаем нечто подобное, случившееся с поэтом и переводчиком Клеманом Маро[63], таким же образом пристыдившего одного спесивого придворного шаркуна.
И вот так с большинством шуток придворных дураков. Ученые, изучающие литературные анекдоты, обнаружили, что, к примеру, идея создания «книги дураков» исходила не от Трибуле: в испанском сборнике XIV века речь о ней уже заходила. Мало того, она обошла пол-Европы, удалось разыскать двадцать три ее варианта.
Еще один листочек из венка героя-сплетника Трибуле выдернули ученые. Не он первым подсказал строящему планы военного похода хозяину, что-де хорошо бы позаботиться и о возвращении из похода. Такое предупреждение намного раньше, в 1386 году, получил австрийский герцог Леопольд III. А у нас шуту Дьёрдя Ракоци II рукописный сборник исторических анекдотов «Надьенедский Гераклит» (1759–1762) приписывает, что якобы он спросил готовящегося к польскому походу князя: «А вы разработали план, как возвращаться обратно?»
