Таким был знаменитый шут французского короля Франциска I Трибуле. Вел он записную книжицу, куда заносил имена тех, кого считал дурнее официальных дураков. Король однажды разрешил своему самому большому врагу, императору Карлу V, свободный проход через территорию Франции во Фландрию. Тогда шут достал свой блокнот и стал туда что-то записывать. Король увидел это: «Кого ты на этот раз посчитал глупее себя?» — «Императора, потому что ты можешь захватить его в плен». — «А если император окажется прав, и беспрепятственно пройдет через мою страну?» — «Тогда я вычеркну его имя и впишу твое, потому что ты был таким дураком, что не схватил его».
Этот же шут слонялся поблизости, когда король Франциск перед итальянским походом, имевшим печальный конец, держал военный совет. Был разработан план нападения на Италию. Шут с презрительной физиономией шагал туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Наконец всем это надоело и его спросили, что случилось? Он гак отвечал: «Вы так хорошо спланировали, как войти в Италию, а вот позаботились ли вы о том, как будете выходить?» Он оказался прав: в битве при Павии французы были разбиты наголову, а сам король попал в плен.
Шапка с бубенцами давала право шуту даже на дерзкие выходки по отношению к августейшим особам. Был у герцога Феррарского знаменитейший шут Гонелла. Его шутками и выходками на протяжении веков жили позднейшие шуты. Массу прибауток отнесли они на свой счет, а ведь первоисточник их бил фонтаном в Ферраре. Вот примеры изощренного ума Гонеллы.
Однажды герцог повелел Гонелле привести свою жену, герцогиня-де хочет познакомиться с нею. Шут почесал в ухе:
Да она туговата на ухо, только крик и понимает.
Ничего, пусть придет.
Пошел шут к жене, сказал ей про великую честь, да предупредил, герцог-де на ухо туговат, будешь говорить с ним, кричи громче, сколько сил хватит. Герцог и жена шута встречаются в покоях герцогини. Каждый, думая, что другой глух, кричит на ухо тому во все горло. Герцогиня от этого крика сама чуть не оглохла. Герцог, догадавшийся о проделке шута, когда лукавая физиономия Гонеллы заухмылялась в отворенную дверь, рассмеялся и простил — а что он мог поделать?
Тому же Гонелле молва приписывает другую, куда более серьезную проделку. Герцога четыре дня мучил жар. В ту пору существовало поверье, будто все хвори вернее всякого лекарства лечит неожиданный испуг. Вот Гонелла и придумал: во время прогулки вдоль берега реки неожиданным толчком в спину столкнул герцога в воду. И побежал из Феррары, не останавливаясь аж до самой Падуи. Но услышав, что герцог и в самом деле выздоровел, все же вернулся. Там его, однако, схватили за ухо и потащили в суд. Приговор был строг — смерть. И повели бедного шута на казнь, завязали глаза, положили голову на плаху. Но тут вышел поворот: по приказу герцога палач не топор обрушил на него, а вылил ему на шею ушат холодной воды. Каков же результат? Бедный шут, как только холодная вода окатила его шею, тут же помер от испугу.
