(Он умер молодым, 33-х лет от роду, будучи губернатором нижнегерманских земель. Его тело предстояло отвезти на родину в Испанию. В те смутные времена траурному королевскому эскорту было крайне нежелательно пересекать всю францию. Ехать надо было тайно. Благочестивые головы разрешили этот деликатный вопрос так: в путь отправился отряд из 30 всадников, ему можно было без особого шума добраться до испанской границы. Никто не заподозрил бы в нем траурной процессии. Однако обозные лошади среди прочих тюков везли еще и три кожаных мешка, в них было расчлененное на три части тело героя лепантской битвы! На родине эти части сложили вновь, положили в гроб, и теперь уже с соответствующими почестями поместили в усыпальницу Эскуриала.)
Барбара Бломберг вышла замуж за одного дворянина и жила в довольстве на годовую ренту, назначенную ей королем Филиппом.
Таковы официальные и полуофициальные факты.
Если бы жизненный путь Дона Хуана сложился не столь ярко, а как у какого-нибудь простого внебрачного отпрыска королевской крови, свет не слишком бы обращал на него внимания. Ему водрузили бы на голову епископскую митру либо сделали губернатором какой-нибудь провинции, и жил бы он себе в свое удовольствие сытой, но серенькой жизнью. Но тайна лепантского героя разжигала любопытство всего света, о нем постоянно что-то вызнавали, вынюхивали, прощупывали, доискивались, шли по следу от монастыря в Юсте до Регенсбурга.
И, конечно, натыкались на вещи таинственные и подозрительные. Даже того не удавалось выяснить, где же он родился? В Регенсбурге или во Фландрии? Да и где бы ни родился, почему его не оставили с матерью? Почему его тотчас же отдали императорскому мажордому по имени Дон Луис Кихада, и тот воспитывал его в глубочайшей тайне?
Какая необходимость была в такой секретности? У царствующих домов не было обычая таить детей, прижитых на стороне. Дед Карла V, император Максимилиан I, имел четырнадцать внебрачных детей, о которых было всем известно. Сам Карл V не отказался от плода своей первой юношеской любви к дочери фламандского ковровщика Иоганны ван дер Гейнст — Маргариты. Воспитывал ее при своем дворе как настоящую принцессу и уже в 12-летнем возрасте просватал ее за одного из герцогов Медичи.
А вот Дон Хуан вышел на свет, только когда затворник Юста почувствовал приближение смерти. И ребенок сразу же попадает ко двору самого надменного правителя на земном шаре, и этот, воображающий себя чуть ли не полубогом, человек тут же принимает возникшего из неизвестности мальчика как брата, пусть и полукровного. Что было тем более удивительно, что Филипп не приближал к себе даже собственных внебрачных чад, а у него их было трое или четверо.
